– Да, значит, это не ошибка, – пробормотал я.Он тяжело вздохнул и продолжил:– Сначала я ничего не понимал и не хотел понимать. Мне нужно было чудо – и это чудо свершилось. Однако потом, когда я заметил в Сянсян все эти перемены, я попробовал разобраться во всем, что с нами произошло. Может быть, надо было позволить Сянсян тихо покоиться в земле. Может быть, это моя самая страшная ошибка. Возможно, все, что потом произошло, – и перемены в Сянсян, и мучительная безвременная смерть жены – все это кара божья.– А тот рабочий из крематория? Как он выглядел?– Обычно. Примерно моих лет, без особых примет. Только говорил загадочно и таинственно.– Вы больше не видели его?– Нет. Сначала мы хотели съездить к нему и поблагодарить за то, что он всех нас вернул к жизни. Но так и не собрались. Наверное, потому, что я с самого начала не понимал, почему он сделал это для нас. В чем был его интерес? Ведь он не получил от нас ни гроша. Да он и не просил денег. Ничего не просил. А потом у меня появились все эти сомнения, и в моей душе родился страх перед тем человеком. Я безумно боялся его и не хотел больше встречаться с ним.– Спасибо вам, отец. Может быть, вспомните что-то еще?– Нет, это все, что мне известно. Пусть я нарушил договор, который заключил с этим человеком, – хранить все в тайне и никогда никому не рассказывать об этом, – но вот поделился с тобой, и вроде полегчало на душе. – Он помолчал, а потом с надеждой спросил: – Скажи, сынок, как там моя Сянсян? У нее все в порядке?– У нее все хорошо, не беспокойтесь о ней. Может быть, скоро все кончится, и она сможет вернуться к вам. – Я не хотел мучить старика и рассказывать ему обо всех страшных событиях, которые произошли в последнее время.– Дай-то бог. И еще. Ты сказал, что все это касается жизни многих людей. Неужели Сянсян совершила нечто ужасное?– Нет, похоже, что дело не в ней, но все это как-то касается ее. – Объяснять мне не хотелось.– Виной всему моя роковая ошибка. Сянсян умерла и не должна была возвращаться, не должна… Я знал, что все это кончится бедой. Нарушены законы природы, законы самой жизни. Рано или поздно небеса покарают всех нас. – И этот несчастный человек горько заплакал.Я не хотел больше мучить его и торопливо попрощался.Теперь я должен был найти служащего крематория. ДВАДЦАТЬ ВТОРОЕ ФЕВРАЛЯ Паром переправляет автобус через Янцзы. Все вокруг окутывает туман, внизу – серая вода, вверху – серое небо. Ветер такой сильный, что лодки на реке качает из стороны в сторону. Я смотрю из окна автобуса на бушующие волны в устье реки. Этот междугородный автобус везет меня в Северную Цзянсу.Рядом со мной сидит Е Сяо. Он по-прежнему подавлен. Хотя он и согласился поехать со мной, но считает это ошибкой:– Ты должен был послушать меня и больше не посещать «Блуждающие души древних могил». Ты же не знаешь, сколько за последнее время погибло людей! Я не хочу потерять и тебя.– Я просто обязан продолжать расследование.– Обязан? А может, ты воображаешь, что я смогу тебе чем-то помочь? Говорю же, я не желаю снова влезать в это дело. Ты рыскаешь по «Блуждающим душам древних могил», вольному воля, но при чем тут я, скажи на милость?Он говорит так громко, что пассажиры автобуса начинают оглядываться на нас.– Тогда почему ты согласился поехать со мной?– Ради твоей матери, дурак. Я встретил ее несколько дней назад. Она сказала, что ты давно не заходил к ним. Твои родители очень беспокоятся за тебя. Они заметили, что с тобой что-то не так. Твоя мама умоляла, заклинала меня, чтобы я непременно позаботился о тебе – ты же у них единственный сын, и они не хотят потерять тебя. Понял ты или нет? Ты всегда думаешь только о себе, подумай о своих родителях! Я с детства рос в твоей семье, твоя мама всегда относилась ко мне как к родному сыну, и я не хочу, чтобы она страдала. Только поэтому я и поехал с тобой.Я не стал возражать Е Сяо, а просто рассказал ему все, что узнал от отца Сянсян, о том, что произошло со мной тогда, ночью, когда я прошел лабиринт, о странных словах на стекле. Рассказывал долго, со всеми подробностями.Паром подошел к берегу, и автобус бойко покатил по равнине Северной Цзянсу. Через несколько часов мы наконец прибыли в городок, где погибла Сянсян.Мне показалось, что здесь ничего не изменилось, и в душе моей проснулись прежние чувства. Возможно, если бы тогда мы с Сянсян остались в Шанхае и терпеливо переносили жару, сидя дома, не было бы всего этого кошмара последних месяцев.Мы с Е Сяо отправились прямиком в крематорий.По-моему, крематорий занимает важное место в жизни каждого человека. В родильном отделении человек приходит в наш мир, а в печи крематория он расстается с миром. Если мы просто проходим мимо крематория, нас все равно охватывает скорбь.Здешний крематорий очень небольшой, я сразу узнал маленький зал, в котором мы все прощались с Сянсян. Тогда я думал, что вижу ее в последний раз, и рыдал так, как никогда прежде не плакал.Мы нашли заведующего. Е Сяо предъявил ему свое служебное удостоверение и объяснил причину нашего визита. Заведующий распорядился, чтобы нам выдали журнал за тот год, когда была кремирована Сянсян. Судя по записям, в тот день работал человек по имени Ци Хунли.– Какое-то у него не китайское имя, – удивился я. – Где же нам его искать?– Спросим у заведующего, – профессионально легко нашел выход Е Сяо.– Служащий Ци Хунли год назад внезапно ослеп. Могу сообщить вам его нынешний адрес, – сообщил заведующий крематорием.Взяв листочек с адресом, я поспешил уйти, но Е Сяо удержал меня:– Подожди минутку.Он вновь обратился к заведующему:– Скажите, могу ли я ознакомиться с личным делом Ци Хунли?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69