— Вкусно? Дилан зашипел. Я четко услышал это гадючье шипение, полное яда, и нарочно переспросил:
— Что-что? — чтобы напомнить ублюдку: я еще здесь, так что кидаться на младшего брата не стоит. Но Делберт не выказал ни малейшего испуга.
— Катись к своим дружкам, — сказал он. — И не бойся, я им не расскажу, как ты у мистера Хиллбери в ногах валялся.
— Все равно… — в голосе Дилана слышались подступающие слезы. — Все равно вы оба свое получите! От меня! Я вас уделаю!
— Я знаю, — спокойно ответил Делберт. — Но это потом. А сейчас вали отсюда, пока мистер Хиллбери не рассердился.
Дилан послушался. Что-то еще шипел на ходу, но не посмел даже замахнуться на брата. А Делберт не отстранился, когда его мучитель проскочил мимо. Оглянулся, на миг прислушался к удаляющемуся топоту и подошел к веранде. Я рискнул опереться на перила — и выиграл, деревянные столбики не прогнили и выдержали часть моего веса. Делберт доверял им больше: не раздумывая, привалился к крайней опоре плечом.
— О чем вы хотели поговорить, мистер Хиллбери? — спросил он.
Я решил не поднимать вопрос о любовных похождениях Дилана. Ну его к черту, и Айлин, дурочку сопливую, которая считает себя неотразимой, — тоже. Я и так постоянно переходил в разговорах с Делбертом на второстепенные темы, замалчивая главное.
Потому что чувствовал опасность, исходящую от местных странностей, и подсознательно пытался от нее спрятаться.
И предчувствия — тоже к черту! Хватит маяться. В детстве меня учили говорить правду, я точно помню.
— Мне не нравится ваша деревня, — сказал я. — Она гнилая и фальшивая, как этот дом. И плевать я хотел на то, что Джейк от нее в восторге. Я увезу его, хочет он того или нет. И ты можешь уехать с нами.
Я ждал радости или хотя бы удивления, но мальчик отрицательно качнул головой.
— Уезжайте в одиночку, — сказал он. — Сейчас же, пока все здесь и никто вас не увидит.
— Как раз подходящая ситуация, чтобы нам вместе удрать, — улыбнулся я.
— Нет.
Делберт не задумался ни на секунду. С той минуты, как он вынырнул из-за угла дома и засмеялся над Диланом, он не походил на себя прежнего, но, если сначала это показалось мне хорошим признаком, теперь в душу закралось сомнение. Почему я так слепо доверяю этому мальчишке? Он вполне может участвовать в общем спектакле. Может врать обо всем на свете. И все-таки мне хотелось вытащить его из Моухея. Как хочется нормальному человеку, хорошо умеющему плавать, спасти утопающего, не задумываясь, насколько этот человек честен.
— Не спеши. Подумай, какой будет твоя жизнь здесь. А если ты уедешь с нами, я найду способ тебе помочь. Пойдешь в школу, потом, если будешь хорошо учиться, поступишь в университет. Или найдешь себе работу, чтобы ни от кого не зависеть. Перед тобой будет весь мир, Делберт, и ты будешь свободен… Да перестань ты!
Я чувствовал себя мышью, которая пытается показать заключенному лаз на свободу. А мальчик продолжал отрицательно покачивать головой — эдакий старый монах, которого не соблазнишь мирскими удовольствиями.
— Ты сможешь своими глазами увидеть настоящую Америку, — не отступался я. — Большие города, небоскребы, музеи… Новых знакомых у тебя появится миллион. Ты говорил, тебе интересно со мной и Джейком — представь, как тебе будет интересно с другими людьми.
Мне пришлось перевести дух, а Делберт молчал.
Осленок упрямый, нашел за что цепляться: за крохотную деревню, где его козлом отпущения сделали.
— Представь себя в городе, где тысячи улиц, а не одна. И все улицы заполнены людьми, вокруг сотни магазинов, миллионы машин, люди ходят, говорят, смеются, и никто не обязан терпеть оскорбления и побои. По ночам город залит неоном, центральные бульвары многолюднее, чем днем. — И тут я сообразил, чем могу его подкупить. — А со временем ты сможешь забрать к себе Айрис. Если захочешь, конечно. Накупишь ей груды новых платьев, костюмов, всякой чепухи, которая нравится девчонкам. Она будет благодарна.
Пауза не принесла плодов. Хреновый из меня искуситель, такая мышь успела бы сдохнуть до того, как заключенный обратит внимание на ее писк.
— Ладно, — сдался я. — Не хочешь отвечать — извини, что морочил тебе голову. Идем отсюда.
— Не трогайте мистера Риденса. Он… Он умрет, если уедете вами.
Я вытаращился на мальчишку, будто это он был мышью, внезапно попавшейся мне под ноги. Причем мышью рогатой. Делберт моргнул и дернул было плечами, автоматически ссутуливаясь, но заставил себя держаться ровно.
— Ему нельзя уезжать, — повторил он. — А вы не тяните. Или навсегда тут останетесь.
А я-то думал, что мои глаза не способны выкатиться еще сильнее!
— Ты это серьезно, Делберт?
Он кивнул. Мне осталось только махнуть рукой и пойти к «танцзалу». Зря надеялся, что мальчишка нормальный, просто запуганный. Оказалось — достойное приложение к местным галлюцинациям.
А те, кого глюки не мучили, от души веселились. И я, не успев ступить на порог, увидел сквозь открытую дверь, что на скамейке напротив входа расположилась миссис Гарделл. Сидит и потягивает суррогатное — виски, вместо того чтобы присматривать за Джейком! Вот стерва старая!
Я повернулся и пошел прочь от амбара. Сам не заметил, как перешел на бег. Надо проверить, как там Джейк. Надо убираться отсюда и не думать, что случится с Делбертом. Не задержит меня несчастный вид этого выдумщика. Я не психиатр, сумасшедшими заниматься не обязан. И плевать мне на то, что у мальчишки умные и слишком — слишком, черт возьми! — честные глаза.
ГЛАВА 10
В доме Гарделлов не светилось ни одно окно. У меня сердце выпрыгивало от бега, но я надеялся, что оно выдержит еще пять минут нагрузки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132