Стоило ему хоть на секунду замешкаться, и его бы обязательно убили. С ужасом смотрела она, как исчезает ее последняя надежда на спасение.
Через некоторое время что-то прошипело, и еще один трос натянулся поперек ее троса. Там, где они пересеклись, трос закачался, словно кто-то перешел с одного на другой.
— Тебе никто не говорил, что нельзя гулять по ночам?
Роза оглянулась и увидала Симона с его неизменной усмешкой на губах и в развевающихся на ветру одеждах, словно он играл роль пирата из сказки.
— Господи, а я уж приготовилась умереть здесь, — пожаловалась Роза. — Я застряла.
— Так я и подумал. Издалека ты была похожа на фею с рождественской елки. — Симон крутанулся длинным телом, чтобы быть лицом к ней. Обхватив одной рукой за талию, он приподнял ее и отцепил ремень. — Тихо, — прошептал он сквозь стиснутые зубы. — А то я тебя уроню.
Он прикрепил освободившийся конец троса к собственному рукаву и стал постепенно отпускать ее, чтобы убедиться, что она прочно держится на весу. В это время пилон, не выдержав натиска ветра, отломился и упал на крышу.
— Еще полминуты, и меня бы не стало, — глядя вниз и прислушиваясь к стуку металла об асфальт, сказала Роза.
— С тех пор как я видел тебя в последний раз, ты сделала большие успехи. Берешь ночные уроки? — хмыкнул Симон, отключая тормоз в своем рукаве. — Тебе очень повезло, если не считать дороги. Тут повсюду люди Чаймза. У них что-то вроде собрания. Наверное, он готовит их к последнему броску.
Роза ухватилась за цепь у Симона на поясе, и они вместе по новому тросу добрались до относительно безопасной боковой улочки.
— Спасибо за спасение, — сказала она ему в спину. — А ты куда направлялся?
— Домой! — прокричал он. — По всему городу идет резня. Чаймз взялся за дело. О чем только Залиан думает? Почему он ничего не предпринимает?
— Он опять стал принимать наркотики и убедил себя, что Сара бросила его ради Чаймза.
— Чепуха. Да она без ума от Залиана, поэтому и с самого начала согласилась шпионить за Чаймзом. Плохо, что она попалась. Все равно он должен быть со своими людьми, а не отсиживаться в сторонке, вздыхая о чертовой девчонке.
Трос скрежетал и грохотал, когда они пролетали над крышами домов и над улицами, словно большие ночные стрекозы.
— Я не хочу вмешиваться, — крикнула Роза, — но мне кажется, пока мы не можем отстранить Залиана, надо, чтобы кто-нибудь взял на себя ответственность за происходящее!
И она прижалась к Симону, когда увидела впереди потрескивающий пилон.
— Только Ли или Спайс, — отозвался Симон. — Если кто-нибудь и знает нашу жизнь так же хорошо, как Залиан, то они. Правда, есть еще один человек, который все знает не хуже Залиана.
— Кто это?
— Чаймз.
— Уж не хочешь ли ты перейти к нему? — завопила Роза. — У нас и так почти никого не осталось.
Оставшиеся далеко позади и взбаламученные появлением чужака, ученики Чаймза понемногу пришли в себя и теперь ждали сигнала своего вождя, который должен был возвестить о начале решающей атаки.
Глава 38
Император-полководец
Чаймзу нравилось собирать своих людей в самый темный час перед рассветом. В черных туниках они казались ему нескладными и неуклюжими. На некоторых были шелковые пояса и знаки отличия. Но на самом деле их туники как бы символизировали порядок и дисциплину, которых не было и в помине. Они бессмысленно шагали по просторной ровной крыше и что-то жалобно бормотали в ожидании, когда явится их хозяин и скажет им речь. Густая тьма рассеивалась только в одном месте, где возле ораторского возвышения стояли два столба с зелеными фонарями.
На другом конце станции Бэттерси-Пауэр, похожей на перевернутый бильярдный стол, располагалась пара труб высотой в три сотни футов. На фоне черного неба они тянулись вверх, словно гигантские стражи из забытой машинной эпохи. Из них уже давным-давно не шел белый дым, который заменили серные воскурения, делая это место идеальным для изложения Чаймзом своего кредо ордену Новой Эры.
Тем временем появился сам император в одежде цвета старого золота, блистая и позвякивая металлическими пластинами. Постепенно шепот стих, и все глаза устремились к одинокой фигуре на возвышении.
— Именем Господина Вселенной, именем Изиды, — произнес он высокопарно, не оставив равнодушными даже задние ряды, — я стою здесь перед вами, членами нашего ордена, в час, предшествующий нашему триумфу.
Недобрым взглядом он обвел собравшихся, требуя от каждого внимания к себе.
— Я уже говорил вам о целях нашего ордена. И говорил о необходимости убрать все препятствия, которые стоят на пути к нашей победе. Старый мир, который многие из вас покинули, пережил себя. Кто теперь разделяет взгляды доктора Залиана с его мирным сообществом, которое предоставляет убежище всем, покидающим жестокий мир городских улиц? Друзья мои, мы все знаем, что происходит в стаде с больными животными. Их пожирают более сильные. Те, кто верит в себя и свое могущество.
Помните! Мир, который вы оставили внизу, ушел навсегда. Вера, милосердие, терпимость, совесть — отжившие понятия в современном городе, где компьютер вытеснил карандаш.
Переводя взгляд с одного бледного лица на другое, он продолжал говорить:
— От тех, кто внизу, больше не потребуется помощь слабым, бедным, больным, потому что впервые в истории нашего города таких просто не будет.
Залиан считает наш орден мерзким творением, но когда он в последний раз видел то, что творится внизу, то, что сталось в последнее время? Теперь там живут одни шакалы. В цепи не должно быть слабых звеньев. Только та цепь крепка, из которой удалены все ненадежные звенья.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89