— спросил Брайан.
— Маловероятно. В задней части подвала, где пламя бушевало с особой силой, обнаружены остатки компонентов нефти. Магазин Делла сгорел почти дотла, хотя содержимое его сейфа все же уцелело. Мы не обнаружили в нем ничего, что хотя бы отдаленно наводило на мысль о криминале.
Лонгбрайт раскрыла папку и выложила на стол содержащиеся в ней документы.
— Первое — наш автоугонщик Колтис. Насколько нам удалось выяснить, ранее он никогда не посещал магазин Делла и не брал напрокат его видеофильмы. То же самое можно сказать и в отношении Мидоуза. Ни одна из фирм, снабжавших Делла своей продукцией, не замечена в какой-либо противоправной деятельности. Правда, нам удалось обнаружить одно любопытное обстоятельство. Дело в том, что анализ бумаги, на которой были написаны послания, обнаруженные у Делла, Мидоуза и Колтиса, подтвердил ее идентичность. Такая бумага используется при изготовлении коробок для видеокассет.
— Как мы и предполагали. Установили, каких именно?
— Боюсь, что нет, — ответила Лонгбрайт. — Большинство крупных фирм-распространителей делает их из одной и той же бумаги, хотя и разной плотности. В настоящее время мы исследуем чернила, которыми пользовался писавший записки.
— Теперь, — вступил в разговор Мэй, — перейдем к вопросу о самоубийствах и смертях от несчастных случаев. — Он извлек из портфеля компьютерные распечатки. — За последние сутки показатели по Лондону вчетверо превысили обычную норму. С точки зрения статистики это невозможно, если, конечно, некоторые из этих “несчастных случаев” не были подстроены каким-то заинтересованным лицом или лицами.
— Ты предполагаешь, что в данном случае речь идет о замаскированных убийствах?
Мэй откашлялся и сказал:
— Я понимаю, что это звучит довольно дико, однако у меня сложилось именно такое впечатление.
— Запомни одну вещь, Джон. Никакая статистика не является невозможной, разве что невероятной, поскольку в статистике вообще никогда не употребляется слово “невозможно”. Так что даже если в этом месяце показатели превышают среднюю норму, это еще ничего не значит.
— Что-то я тебя не понимаю, — сказал Мэй.
— Ну что ж, тогда позволь объяснить. Представь себе станцию метро. Она рассчитана на обслуживание определенного количества пассажиров, то есть существует предел. Большее число пассажиров она просто не способна перевезти. Эти расчеты базируются на законе о некой средней норме. Все потенциальные пассажиры метро отнюдь не одновременно прибывают на платформу именно этой станции, хотя теоретически подобную ситуацию исключать нельзя. Если же такое случится, то многие из них окажутся раздавленными насмерть. С точки зрения статистики подобное вполне возможно, хотя и маловероятно по причине существования так называемого “барьера вероятности”, который, собственно, и предохраняет нас от подобных катастроф.
— То есть ты считаешь, что подобное совершенно невозможно?
— С точки зрения здравого смысла — нет. Разве можно сконструировать такой механизм массового убийства? Ведь в этом случае мы были бы вынуждены каким-то образом повлиять на закон средней нормы, а это все равно что изменить закон земного тяготения.
“Что-то уж слишком он напирает на этот свой закон, — подумал Мэй. — Скорее всего, что-то нащупал и теперь никак не может успокоиться”.
— Мы пытались получить компьютерные данные о всех несчастных случаях, — сказал Мэй. — Бытовых, транспортных, производственных и тому подобных. Однако так и не смогли установить наличия какой-то связи между ними.
— Вообще-то, если разобраться, — вступила в разговор Лонгбрайт, — между двумя случаями все же есть некоторая связь. — Она заглянула в свои записи. — Машина, которую угнал Кол-тис, принадлежала некому господину по фамилии Бакингем. Возможно, это чистая случайность, однако на прошлой неделе я уже имела дело с одним Бакингемом в связи со смертью его отца.
— Советую вам поговорить с этим человеком, — сказал Брайан. — Выясните, не было ли найдено у его отца аналогичной записки. — Он сунул руку в потрепанный кожаный портфель. — А теперь вам, видимо, не терпится узнать, что сообщил мой знакомый палеограф. Вот только бы найти эти чертовы каракули Киркпатрика... Ага, вот они.
Он извлек замызганный листок бумаги, исписанный неразборчивым почерком, после чего церемонным жестом водрузил на переносицу очки.
— Это проклятия, — сказал он. — Рунические проклятия.
— Ты что, шутишь? — Мэй смущенно хихикнул.
— Разумеется, точнее, не я, а Киркпатрик. Здесь использована смесь рунических алфавитов, существовавших у народов Германии, Скандинавии и Британии — естественно, дохристианских. — Излагая имевшуюся у него информацию, Брайан неизменно испытывал особое наслаждение. — Данный вывод удалось сделать на основании специфического, угловатого начертания знаков, поскольку в мире не существует иного алфавита с подобным начертанием.
Он выложил на стол фотокопии рунических записей, чтобы присутствующие тоже могли на них взглянуть.
— Дело в том, что первоначально руны складывались из палочек. Существует несколько теорий относительно их происхождения, но большинство из них базируется на утверждении, что руны возникли за несколько столетий до зарождения христианства. Самое любопытное состоит в том, что появились они, судя по всему, в нескольких частях света одновременно, что, в свою очередь, послужило поводом для наделения их некой магической силой. — Он постучал пальцем по лежащим перед ним бумагам. — Есть люди, искренне верящие в то, что при помощи этих каракулей можно сколотить несметное богатство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138