– Симпатичная. Но не яркая, понимаете, о чем я… Лет тринадцати, рост обычный, коса темная, а может, темно-русая. Кофточка, юбочка… Вообще-то я видела их мельком, издалека.– У неё было что-нибудь в руках?– Да. Мешочек из серой ткани. Узкий, продолговатый.Туровский вынул из кармана выловленную в воде флейту.– Похоже?Она взяла её в руки, поднесла к губам (он отнесся к этому спокойно: какие там отпечатки пальцев, все давно смыла вода).– Похоже. Но не звучит почему-то.– Может быть, ты не так держишь? Нужно параллельно губам, а ты торцом…– Нет, это же блок-флейта. Видите, продольный сквозной канал. А отверстия наверху прикрываются пальцами. Я когда-то в детстве играла. Потом бросила, дура.– Ты долго училась?– Три класса окончила. Потом уперлась, и ни в какую.Света играла не так. Он постарался сосредоточиться. Вот она подносит к губам инструмент… Вот он следит, как флейта мягко, неуловимо скользит в пальцах… Потом перестает следить – сознание проваливается куда-то, будто в черную дыру. Душа наполняется мелодией – грустной, протяжной, словно плач…У большеглазой скалолазочки Варвары так не получалось. Собственно, у неё не получалось совсем. Флейта издавала лишь жалобное шипение.– Отверстия наверху чем-то залеплены, – сердито сказала она: – Илом, что ли?– Почему ты так решила?– Не знаю. Но мне кажется, её испортил кто-то…– Нарочно испортил!
– Нина Васильевна, мне нужно поговорить с Дашей.Кларова поморщилась.– Опять вы. Я думала, все уже закончилось.– Я недолго.На диване, открыв широкий беззубый рот, лежал чемодан. Юная Дарья деловито складывала туда свои наряды. Вещи Кларовой-старшей огромным тюком покоились рядом, накрытые яркой шалью.– Съезжаете? – светски поинтересовался Сергей Павлович.– Хорошего помаленьку. Прав был муж, в следующий отпуск поедем в Ялту, к морю. Надеюсь, хоть там не впутаюсь в уголовщину.– Насчет уголовщины – это вы зря. Дело гораздо серьёзнее… Даша!– Ну, – буркнула та, не прерывая своего занятия.– Скажи мне ещё раз, в котором часу вы со Светой пришли с прогулки.– Я говорила, пятнадцать минут десятого.– Дядя Слава пришел до вас?– Они с мамой сидели на диване…– Прекратите! – взорвалась Нина Васильевна. – Как вам не стыдно! Она ещё ребенок.– Когда ушла Света?Даша задумалась,– Сразу. Почти сразу…– Через пять минут? Через десять?– Может, и меньше. Я не засекала.– Что было потом?– Я пошла вниз, к дяде Андрею.– К вахтеру Андрею Яковлевичу? – уточнил Туровский. – Тебя мама отослала?– Нет, я сама.Кларова-старшая вцепилась ему в рукав, словно разъяренная кошка.– Не смейте! – Лицо её стало красным. Волосы растрепались, глаза метали молнии. – Не смейте! Ваши действия насквозь противозаконны!– А как насчет ваших действий? – хищно улыбнулся Туровский. – Вы отправили девочку к незнакомому человеку…– Не лезьте в мою жизнь.– Я не лезу. Меня интересует совсем другое. Света, выйдя от вас, прошла мимо пустого холла… Наш оперативник в этот момент был в номере у убитых, относил им завтрак. Это было ровно в 9.30. Получается, Света находилась у вас целых пятнадцать минут. А Даша утверждает, что она ушла сразу… Так кто из вас врет? Вы или Козаков?Запал её кончился. Она безвольно опустила руки и отвернулась к стене.– Вы пугаете меня.– А вы заставляете меня предположить, что вы действовали в сговоре с Козаковым. Хотя я и уверен, что это не так. Он просто использовал вас для создания себе алиби.Она вдруг заплакала – по-детски беспомощно, не вытирай слез.– Это сон… Стасик – убийца… Не верю. Поймите, это так нереально!– Смерть Светланы – это очень реально. Она слышала скрип двери за спиной… Когда Козаков ушел от вас?– Быстро. Он как-то сразу смутился… Раньше за ним такого не водилось, он легко относится к разным условностям. Это и понятно, он одинок…– От кого он узнал, где поселили женщин?– От Даши. Глава 14ХРАМ – Вот она.– Где?– Да вон, в бело-синей олимпийке. Спортсменка-комсомолка, бля. По лестнице спускается.Тщедушный мальчик-портье опасливо взглянул на приятеля, бритоголового качка в фирменной кожаной куртке.– Мишка…– Ну?– Если что, меня босс с потрохами сожрет. В прошлый раз, когда ты тут «гулял», он от ментов еле отмазался. И тебя отмазал, между прочим.– Не ссы. За ней должок. Надо бы получить.Мишка сплюнул сквозь золотые зубы.– Мы её культурно хотели покатать на машине, так она, в натуре, начала целку корчить. А потом дядя этот встрял, каратист долбаный. Ну, я тебе рассказывал.– Это тот дядя, который тебе пластырь на лоб приклеил? – хмыкнул портье, но тут же отскочил на шаг, увидев выражение на лице приятеля. – Шутка. Может, вам номер на двоих организовать? Сделаем в лучшем виде.– Не, мы уж так, по-рабоче-крестьянски.Алёнка Колесникова тем временем, помахивая сумочкой, подошла к большому зеркалу и критически взглянула на свое лицо.Не красавица. Симпатичненькая – это да. Глаза папины. Нос и губы мамины. Вот если бы нос чуть потоньше, а губы – потолще… И лицо чтоб не такое круглое. Лицо-тарелка с глазами-сливами. Меньше жареной картошки надо кушать, подруга. Она поставила сумочку на стул, прижала ладонями щеки. Лицо стало овальным. Так гораздо лучше. И с прической надо что-то делать, а то торчат патлы в разные стороны (она с удивлением подумала: а Валерка на такую каракатицу смотрит с немым обожанием…). «Как-нибудь покрашусь в блондинку, как мама».– Слушай, – зашептал портье на ухо Мишке. – А вдруг она опять с тем типом? Еще как выскочит!– Не, я проверил. В баре наверху сидит её пацан. Не тот. Короче. Как мы с ней зайдем в сортир, повесь табличку, типа там ремонт. Понял?– Ох, Мишка, доиграешься…– Да не ссы, я сказал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126