Он станет совать нос в наши дела. Вы придержали машину?— Нет, сэр, — сказал Ковач. Он пытался осмыслить, что произошло с ним и его подразделением. И не мог.— Неважно, — произнес Ситтерсон, но нахмуренные брови говорили об обратном. — Прогуляемся. Это прямо через площадь.Он вновь нахмурился, заметив Сенкевич с двумя ружьями в руках.— Мой секретарь, — сухо проронил Ковач.— Да, кстати, — отозвался Ситтерсон, — мне нужен один из ваших людей для постоянного дежурства в приемной. В здании находятся мои жилые апартаменты, так что лишняя предосторожность не помешает.Лицо Ковача вспыхнуло гневом.— О, сэр, — сказал он как можно спокойнее. — Мы ведь подразделение реагирования.— Ну, мне и нужны люди, способные реагировать, не так ли? — усмехнулся Ситтерсон.Ковач предпочел промолчать.Штаб сил безопасности располагался в сотне метров, наискосок от здания правительства. Однако Ковач и не предполагал, что машина понадобилась Ситтерсону исключительно из пижонства. Одноэтажное строение, лишенное окон, представляло собой вытянутый пенал. Дверь располагалась в одном Из торцов. Ситтерсон предпочел позвонить, а не возиться с замком.Дверь распахнулась. Глазам Ковача предстал узкий и длинный коридор. По левую сторону имелись четыре закрытых двери, справа — вытянулись восемь крошечных зарешеченных комнат. В пяти из них маялись какие-то личности. Бедолаги могли лишь стоять, вытянувшись во весь рост.Такая поза была очень болезненной. Открывший дверь старшина держал в руке длинный электрошоковый прут, которым тыкал пленников, когда те начинали оседать на пол или прислонялись к стене.— Комнаты для допросов, — весело пояснил Ситтерсон, ткнув пальцем на закрытые двери. Он усмехнулся и добавил, кивнув в сторону камер: — Люблю показать моим посетителям, что здесь серьезное заведение. Это единственный вход в здание.— В чем их вина? — спросил Ковач безразличным тоном.— Вот это нам как раз и предстоит выяснить, не правда ли? — лучезарно улыбаясь, ответил Ситтерсон.Женщина в одной из камер жалобно плакала, и едва уже держалась на ногах. Ковач прибавил шагу, увлекая шефа безопасности к двери в дальнем конце коридора.Но двигались они недостаточно быстро. Когда Сенкевич закрывала дверь, Ковач услышал-таки змеиное шипение электрошока, выпускающего свое жало. Женщина отчаянно вскрикнула.Старший сержант за громадным столом приветствовал Ситтерсона четким салютом, не вставая с места. Впрочем, он и не смог бы встать из-за свисавших с потолка многочисленных кабелей.Ситтерсон явно старался продемонстрировать, что не лыком шит, но его штаб-квартира являла собой лишь слабый отголосок слепленной наспех роскоши здания Правительства Округа.Офицеры Флота, служившие на Земле, как правило, не входили в число лучших. Твердая Земля для них была чем-то вроде ссылки.Ковачу следовало об этом помнить, хотя он вряд ли представлял, какую можно извлечь из этого пользу.— К вам полковник Хезик, сэр, — отрапортовал старший сержант, кивнув в сторону высокого поджарого человека, который-при их появлении поднялся с узкой кушетки напротив двери.— Подождите здесь, Хезик, — сказал Ситтерсон, проходя между столом и кушеткой во внутреннюю дверь.По пути в соседнюю комнату Ковач искоса взглянул на полковника, поймав такой же ответный взгляд.На Хезике была форма незнакомого покроя. Пошитая вручную, с желтым кантом взамен галунов на карманах, эполетах и петлицах. Пистолет в его плечевой кобуре был флотского образца и далеко не новый.Глаза Хезика бегали по сторонам. Ковач и под угрозой смерти не взял бы такого в свое подразделение.Личный офис Ситтерсона занимал почти такую же площадь, как кабинет Губернатора, но потолок здесь был низок и мебель из пластика, а не из дерева.Но зато пол сиял чистотой.— Присаживайтесь, капитан, — сказал Ситтерсон, широким жестом указывая на одно из кресел. Другая дверь, вероятно, ведущая в жилую часть, столь же тесную, как и приемная, была частично скрыта за топографическими экранами демонстрировавшими, что происходит в комнате для допросов; Перед развалившимися в креслах сержантами стояли совершенно голые люди. Одежда бедолаг валялась рядом на полу.— Нам предстоит работать в тесном контакте, капитан, — начал беседу шеф службы безопасности. — Не стану скрывать, я смотрю на это назначение как на шанс проявить себя. В это дело надо как следует запустить зубы. Если мы справимся с ситуацией, чины и награды посыпятся на нас со всех сторон.Бородатый человек на ближнем к Ковачу экране бормотал, заикаясь от страха:— Только яйца, клянусь. И, может быть, масло, когда они просили масла, может быть, масло. Они забрали бы мою дочь, если бы я не давал им продукты.— Эй, командор, — проговорил десантник, подыскивая подходящее продолжение. — Я не понимаю, почему мое подразделение, а не…«А не кто-либо еще во вселенной». Вот что следовало добавить.— Так твоя дочь тоже в этом замешана? — осведомился следователь. — Где она сейчас?— Ей всего восемь! Ради Бога…Ситтерсон раздраженно отключил звук.Шеф службы безопасности наклонился вперед и многозначительно улыбнулся Ковачу.— Я знаю, как обходиться с пособниками врага, — сказал он. — И вы, похоже, тоже. Я слышал, что произошло на Цели. Вот почему я запросил к себе именно Сто Двадцать Первую.На мгновение Ковач перестал чувствовать под собой стул. Его трясло. Перед глазами мелькали картины на Цели. Халианские плантации. Рабы. Надзиратели из числа людей, с чудовищным пыточным арсеналом. Скотобойня. Гастрономические пристрастия халиан и их прислужников-людей. И каждый надзиратель в его воспоминаниях обладал чертами Ситтерсона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113