И желтый зверь смотрел на генерала.
Макаров подмигнул. Римла, будто соглашаясь, наклонила голову, после чего оба с нескрываемым интересом уставились на Геймора Сноу.
Тот, попав в перекрестье взглядов, чуть побледнел, а затем обратился к остальным членам Совета:
— Коллеги, у кого-нибудь имеются возражения против такой интерпретации дела?
Михаил Ильиченко глянул в сторону подозреваемых:
— А что можете сказать вы?
— Вранье! — фыркнул Берт Смолс.
— Я полностью отвергаю обвинение! — более грамотно выразилась Наташа.
Леонид Макаров, откинувшись на спинку кресла, заявил:
— Судя по всему, у кого-то имеются серьезные основания для столь дикого истолкования событий. Уверяю вас, что на суде я выскажу все свои соображения. Суд пока еще не ходит на поводу у Совета Безопасности. Там будет побольше незаинтересованных граждан, и я выскажусь. — Он улыбнулся, и в улыбке его мелькнуло что-то хищное.
— На что вы намекаете, генерал? — озабоченно поинтересовался Майкл Феррис, почесывая в затылке.
— Если вы соизволите появиться на судебном заседании, то все услышите, сэр.
Секретарь Совета озабоченно поинтересовался:
— Совет Безопасности вынес предварительное решение?
— Думаю, что да, — оглядев коллег, проговорил Геймор Сноу. — Подозреваемые должны предстать перед судом за пособничество уголовникам в убийстве офицера Десанта. А… животное, поскольку оно больно и опасно… следует уничтожить.
По залу пробежал шепоток.
Лесли, уже не сдерживаясь, вскочила. Шерсть на ее загривке встала дыбом. Оскалив зубы, она развернулась к Геймору Сноу и зарычала.
— Видите? — нервно воскликнул Сноу. — Она бешеная!
Определение было почти верным. Лесли трясло от бешенства.
Она видела перед собой человека, который приказал произвести над ней чудовищный опыт, а затем и уничтожить ее человеческое тело. Но она не могла добраться до Сноу, как бы ни хотела этого, — силовое поле было непреодолимо.
В зале заволновались. Генерал Макаров начал было подниматься со своего места, но в действие вмешалось совершенно новое лицо.
— Господа, не стоит так нервничать! — раздался с самого верха амфитеатра голос, показавшийся Лесли смутно знакомым. Говоривший несколько картавил. — Животное, разумеется, обеспокоено тем, что находится среди незнакомых существ. Но, по-моему, она ничуть не более бешеная, чем любой из нас.
Невысокий черноволосый мужчина в помятом костюме и со съехавшим набок галстуком быстро спускался вниз. Это был Теодор Романеску, доктор зоопсихологии.
Взглянув на него, Лесли поняла, что знает доктора Романеску, но не могла вспомнить откуда. Ее сознание застилала пелена бешенства. Она не собиралась умирать во второй раз — теперь, когда наконец-то отыскала своего врага.
— Господа, — обратился Романеску к Совету, — как вы знаете, я мало что понимаю в уголовщине, которую вы здесь обсуждали. Когда люди стреляют друг в друга — это, разумеется, ужасно, но меня впрямую не касается. Разбираться с людьми я оставляю возможность вам, как большим специалистам. Я же — специалист по животным. И, мне кажется, будет разумным, если столь редкое и… как утверждается, больное животное будет передано мне.
— Доктор, мы признаем вашу компетентность, но это животное слишком опасно! — белея на глазах, проговорил Геймор Сноу.
— Я имею возможность достоверно установить степень опасности, которую оно представляет, — спокойно ответил Романеску. — Не кажется ли многоуважаемому Совету, что не слишком гуманно уничтожать больное животное, которое к тому же не может сказать ни слова в свое оправдание?
— Я согласен с вами, доктор, — прогудел Михаил Ильиченко. — Действительно, убивать римлу мне кажется неразумным.
— Коллега, но животное опасно для общества! — напомнил Геймор Сноу.
— Сэр, не надо твердить об этом столь настойчиво, — довольно ехидно проговорил Леонид Макаров. Увидев, что у римлы появился защитник, генерал несколько успокоился.
Лесли тоже заинтересовалась доктором зоопсихологии. Романеску доброжелательно посмотрел в ее сторону, а потом (для Совета) добавил, будто только что вспомнил:
— Кстати, господа, думаю, вам будет небезынтересно узнать о том, что сведения о присутствии на закрытом заседании редкого зверя уже просочились за стены этого здания. Подъезжая сюда, я видел толпу у входа. Там, знаете ли, деятели из «Союза друзей животных», активисты «Гринписа» и представители «Защитников прав животных». Если им станет известно о решении Совета уничтожить редкое животное, поднимется такой шум, что… Совет будет немедленно переизбран. А я, со своей стороны, обещаю, что поспособствую тому, чтобы это безжалостное решение, если оно будет принято, стало достоянием гласности.
И Теодор Романеску мило улыбнулся.
— Доктор прав, — повторил Михаил Ильиченко. — У меня нет возражений.
— У меня — тоже, — кивнул Майкл Феррис.
— Возражений не имею, — отозвался Ганс Либель.
Так же, один за другим, высказались остальные члены Совета. Геймор Сноу запоздало понял, что остался в меньшинстве, то есть в одиночестве, и буркнул что-то невнятное.
— Заседание окончено, — провозгласил секретарь.
Наташа с Бертом выглядели одинаково подавленными. Генерал Макаров удовлетворенно улыбался. Несмотря на то что его положение было, мягко говоря, неутешительным, он явно остался доволен. Римла избежала смерти, а «мышка» в Совете Безопасности наконец опознана.
Арестованных вывели из зала под охраной. Ряды амфитеатра начали пустеть. Члены Совета поднимались из кресел, обмениваясь впечатлениями. Геймор Сноу, ни на кого не глядя, быстро покинул зал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61