Но ничего похожего на живые
существа не может быть там, где отсутствует свободный кислород. Все
биохимические реакции на Юпитере должны протекать на низком энергетическом
уровне. Активному существу попросту неоткуда почерпнуть силы для своих
жизненных функций.
Так уж и неоткуда... Фолкен не первый раз слышал этот аргумент, и он
его не убедил.
- Так или иначе, - продолжал экзобиолог, - длина звуковой волны порой
достигала девяноста метров! Даже зверь величиной с кита неспособен
производить такие звуки. Так что речь может идти только о каком-то
природном явлении.
А вот это уже похоже на правду, и, наверное, физики сумеют найти
объяснение. В самом деле, поставьте слепого пришельца на берег бушующего
моря, рядом с гейзером, с вулканом, с водопадом - как он истолкует
услышанные звуки? Может и приписать их огромному животному.
Примерно за час до восхода голоса из пучины смолкли, и Фолкен стал
готовиться к встрече своего второго дня на Юпитере. От ближайшего яруса
облаков "Кон-Тики" теперь отделяло всего пять километров; наружное
давление возросло до десяти атмосфер, температура была тропическая -
тридцать градусов. Человек вполне мог бы находиться в такой среде без
какого-либо снаряжения, кроме маски и баллона с подходящей смесью гелия и
кислорода для дыхания.
- Приятные новости, - сообщил Центр управления, когда рассвело. -
Облака кое-где расходятся. Через час увидишь частичный просвет. Но
остерегайся турбулентности!
- Уже чувствую кое-что, - ответил Фолкен. - На какую глубину я буду
видеть?
- Километров на двадцать по меньшей мере, до следующего термоклина.
Но уж та пелена поплотнее, просветов не бывает.
И она для меня недоступна, сказал себе Фолкен. Температуры там
превышают сто градусов. Впервые "потолок" воздухоплавателя находился не
над головой, а под ногами!
Через десять минут и он обнаружил то, что увидел сверху Центр
управления. Окраска облаков у горизонта изменилась, пелена стала косматой,
бугристой, как будто ее что-то распороло. Он прибавил жару в своей
маленькой атомной топке и набрал несколько километров высоты для лучшего
обзора.
Внизу и в самом деле быстро ширился просвет, словно что-то растворяло
плотный полог. Перед глазами Фолкена разверзлась бездна: "Кон-Тики" прошел
над краем небесного каньона глубиной около двадцати и шириной около тысячи
километров.
Под ним простирался совсем новый мир. Юпитер отдернул одну из своих
многочисленных завес. Второй ярус облаков, дразнящий воображение своей
недосягаемостью, был намного темнее первого. Цвет розоватый, с
причудливыми островками кирпичного оттенка. Островки овальные, вытянутые в
направлении господствующего ветра, с востока на запад, примерно одинаковой
величины. Их были сотни, и они напоминали пухлые кочевые облака в земных
небесах.
Он уменьшил подъемную силу, и "Кон-Тики" начал снижаться вдоль
тающего обрыва. И тут Фолкен заметил снег.
Белые хлопья возникали в воздухе и медленно летели вниз. Но откуда в
такой жаре снег? Не говоря уже о том, что на этой высоте не может быть
водяных паров. К тому же низвергающийся в бездну каскад не сверкал и не
переливался на солнце. Вскоре несколько хлопьев легли на приборную штангу
перед главным иллюминатором, и он рассмотрел, что они мутно-белые, отнюдь
не кристаллические - и довольно большие, сантиметров десять в поперечнике.
Похоже на воск. Скорее всего, воск и есть... В атмосфере вокруг "Кон-Тики"
шла какая-то химическая реакция, которая рождала реющие над Юпитером
хлопья углеводородов.
Километрах в ста прямо по курсу что-то всколыхнуло вторую облачную
пелену. Маленькие красноватые овалы заметались, потом начали выстраиваться
по спирали. Знакомая схема циклона, столь обычная в земной метеорологии.
Воронка формировалась с поразительной быстротой. Если там зарождается
ураган, "Кон-Тики" ожидают большие неприятности.
В следующий миг беспокойство в душе Фолкена сменилось удивлением - и
страхом. Нет, это вовсе не ураган: нечто огромное, не один десяток
километров в поперечнике, всплывало из толщи облаков на его пути.
Несколько секунд он цеплялся за мысль, что это, наверно, тоже облако
- грозовое облако, которое заварилось в нижних слоях атмосферы. Но нет,
тут что-то плотное. Что-то плотное протискивалось сквозь розоватый покров,
будто всплывающий из глубин айсберг.
Айсберг, плавающий в водороде? Что за вздор! Но как сравнение,
пожалуй, годится. Наведя телескоп на загадочное образование, Фолкен увидел
беловатую аморфную массу с красными и бурыми прожилками. Не иначе, как то
самое вещество, из которого состоят "снежинки". Целая гора воска. Затем он
разобрал, что она не такая уж компактная, как ему показалось сначала.
Кромка таинственной громады непрерывно крошилась и возникала вновь.
- Я знаю, что это такое, - доложил он в Центр управления, который уже
несколько минут тормошил его тревожными запросами. - Гора пузырьков, пена.
Углеводородная пена. Скажите химикам, пусть... Нет, постойте!!!
- В чем дело? - заволновался Центр. - Что случилось?
Пренебрегая отчаянными призывами из космоса, Фолкен сосредоточил все
внимание на том, что показывал телескоп. Необходима полная уверенность...
Ошибешься - станешь посмешищем для всей солнечной системы.
Наконец он расслабился, поглядел на часы и отключил неотвязный голос
Центра.
- Вызываю Центр управления, - произнес он в микрофон официальным
тоном.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17