Я не боялась. Он, конечно, может вызвать охрану, и так одолеть меня, но я знала, что мужчина типа Гарнила никогда не признает, что не в силах справиться с единственной женщиной. Я дождалась, пока он не выплюнул все непристойности, которые я здесь не записываю, и ушел.
Я не нашла необходимым отвечать ему. Когда он ушел, я уселась и продолжила свои записи.
x x x
Этим утром я спала долго. Наверное, на меня подействовало вино. Когда я проснулась, стены тюрьмы, казалось, давили меня, как никогда прежде. Я открыла балконную дверь и вышла.
День был промозглый. Год подходил к концу. С первым снегом война превратится в долгую прогрессию осад, зимних квартир и хаоса. Роену следует начать наступление скорее, иначе он потеряет преимущество.
На пустошах было пусто. Ничего не двигалось по дороге. Я подумала, уехал ли уже Гарнил, или намеревается почтить меня очередным визитом.
Когда дверь открылась, я подумала, что это Эрран с подносом. Я сказала:
"Поставь его на стол."
Движение в комнате позади меня. Потом голос Аумерила:
"Леди..."
Я шагнула назад в комнату. Он смотрелся нехорошо, лицо бледное и напряженное.
"Гарнил уехал?", просила я.
Он кивнул.
"Леди, он сказал мне..." Он мучительно сжимал ладони. "Он сказал мне, что вас надо пытать."
Он с трудом выдавил это признание. А я даже не удивилась.
"И вы будете?", спросила я.
Он покачал головой.
"Я не могу. Даже отдать приказ." Он сделал беспомощный жест. "Я и так достаточно опозорен. Зачем делать еще хуже?"
Он замолчал. Я подумала, что он недалеко от слез. Конечно, он не знал, как теперь вести себя в этой комнате.
Я достала перчатку сокольничего и дала ему.
"Наденьте, мой лорд", сказала я. "Позвольте мне вам показать."
Он удивленно сделал, как я сказала. Он принес чашу обрезков, как обычно. Я вынесла ее на балкон, пропустив его вперед. И свистнула, подзывая грифонов.
Они были более жадными, чем обычно, в эти дни, полуголодные на скудных зимних поклевках. Всего через несколько минут в воздухе вокруг нас стоял хаос крыльев.
Я показала Аумерилу как протягивать мясо на ладони перчатки. Он нервничал, наполовину склонный отдергивать руку, но все-таки покорился чуду. Надо признаться, я почувствовала резкий укол ревности, когда увидела, как Ракхил клюет с его ладони, но вместо этого я посмотрела в лицо Аумерилу. Оно было восхищенным, преобразованным. Я увидела по крайней мере тень того, каким он мог бы стать, если когда-нибудь позволил себе быть счастливым.
Когда все обрезки кончились, Аумерил с сожалением следил за улетающими грифонами, пока вся их яростная яркость не исчезла в небе. Когда он вернулся назад в комнату, лицо его еще полнилось светом.
"Спасибо", прошептал он. "Такой роскошный подарок..."
Он снял перчатку и казалось, что хочет предложить мне руку, лишь в последний момент осознав, что могу ее не взять. Вместо этого он протянул перчатку. Нерешительно, с неуклюжей формальностью, он сказал:
"Я хотел бы называть вас другом, леди, если б не знал, что это вам неприятно. Но я все еще останусь здесь вашим другом, насколько смогу."
Он стесненно поклонился, его придворная грация исчезла, и ушел. Я не слишком поверила в его предложение дружбы и все же странным образом не нашла это неприятным.
x x x
Сегодня я увидела, как далекие горы потемнели под большими стаями птиц. А вечером небо затянуло дымом. Дикие грифоны не прилетели, когда я посвистела, даже Ракхил. Он не был приручен, я никогда не хотела его приручать.
x x x
Прошлой ночью мои сны полнились криками, грохотом и скачками лошадей. Сегодня утром вместо Эррана с завтраком на подносе в мою дверь раздался торопливый стук и звук ключа. Я села в постели, натянув одеяло до плеч, когда в комнату ввалился Аумерил. Он смотрелся диким и взъерошенным, он задыхался и на виске его синел кровоподтек.
"Леди...", сказал он, и схватился за стул в поисках поддержки. "Ночью пришло сообщение. Под Стелластом на равнине произошла бита. Ваш король победил. Все кончено."
Я обрадовалась, услышав его новость, но я ждала другого.
"Сядьте, мой лорд", сказала я. "Вы ранены? Что случилось?"
Он осел на стул и поддержал голову одной рукой.
"Ваши люди маршируют сюда в горы", сказал он. "Услышав это, солдаты сбежали. Я пытался их остановить..." Он потрогал синяк и вздрогнул.
"Вы остались", сказала я.
В нем оказалась большая стойкость, чем я ожидала. Он поднял голову.
"Гарнил сказал, что придет."
Он говорил обороняясь, и я чувствовала, что по-настоящему он в это не верит. Через секунду, он сказал мне тихим голосом:
"Посланец передал, что Гарнил едет в столицу, чтобы принять участие в мирных переговорах. Но... наверное, он ошибся." И снова оборонительным тоном: "Гарнил не нарушает данного слова."
x x x
Лорд Аумерил оставил дверь открытой и я свободна в цитадели. По правде, я свободна даже уйти, но здесь не осталось лошадей, а прошлой ночью выпал снег. И все еще сильно снежит.
Аумерил и я вместе поели в кухне. Запасов здесь достаточно, чтобы двоим кормиться месяцами.
Никто не пришел.
x x x
Аумерил едва разговаривает. И выглядит больным. Я думаю, он не спит. Сегодня четвертый день после битвы, и он больше не может верить, что Гарнил сдержит слово.
После того, как я сегодня начала записи, я спустилась в кухню, чтобы приготовить обед. Я не повар, но могу бросить в кастрюлю солонину и бобы, а Аумерил не жалуется.
Когда кастрюля забулькала на огне, я вернулась в свою комнату. Поначалу я не заметила Аумерила, пока ветер со стуком не открыл балконную дверь, впустив в комнату вихрь снега. Тогда я поняла, что он стоит на балконе.
Я вышла вслед за ним.
1 2 3 4 5 6