Вся жизнь безумна, решила Мара, иначе сейчас ей не понадобилось бы совершать здесь никчемные телодвижения над прахом своего юного наследника. Некогда по ее настоянию натами Минванаби был помещен в отдалении от дворца и окружен заботливым уходом: ей не хотелось лишать земного убежища тени прославленных предков Минванаби. Но сейчас это из ряда вон выходящее великодушие выглядело полнейшей глупостью.У нее не хватало сил рассмеяться.Из-за кислого привкуса во рту Мара скривила губы. От волос несло запахом благовонного масла и жирного дыма. Когда она опустилась на колени на прогретую солнцем землю, ее чуть не вывернуло наизнанку. Рядом с натами была выкопана ямка: с одного края ямки возвышался холмик влажной почвы. Мара положила в ямку обгорелый меч, бывший самым ценным достоянием сына, а затем присыпала его пеплом из урны. Голыми руками она сгребла землю обратно в углубление и примяла ее.Около пруда для Мары было оставлено белое платье. На шелковых складках лежал флакон, а рядом — по обычаю — жаровня и кинжал. Мара взяла флакон, вынула пробку и вылила в воду благоухающее масло. В радужных переливах, заигравших на поверхности воды, ей являлась не великолепная игра красок, а лицо сына с широко разверстым ртом, мучительно пытающегося сделать последний вздох.— Отдыхай, сынок. Войди в землю твоего дома и почивай вместе с нашими предками.Прозвучавшие слова не принесли облегчения. Казалось, что-то еще недосказано. И она просто прошептала его имя:— Айяки… Дитя мое…Она рванула платье на груди, но в отличие от прошлого раза, когда Мара совершала погребальный обряд в честь отца и брата, это резкое движение не помогло снять оцепенение с души и не разрешилось потоком слез. Глаза остались сухими до рези.Мара сунула руку в почти потухшую жаровню. Несколько горячих углей обожгли руку, но и боль не помогла собрать мысли. Горе засело внутри тупой болью. Мара растерла золой кожу на груди и ниже — до обнаженного живота, как бы признавая, что и сердце у нее тоже превратилось в пепел. Она и впрямь ощущала свою плоть как прогоревшие поленья погребального костра. Мара медленно подняла передаваемый из поколения в поколение кинжал из металла, что исстари хранили наточенным для этой церемонии. В третий раз за свою жизнь она вынула клинок из ножен и сделала надрез на левом запястье, во мраке отчаяния почти не почувствовав жгучей боли.Она протянула руку над прудом так, чтобы капли крови из ранки, падая, смешивались с водой, как то предписывал обычай. Некоторое время Мара сидела неподвижно, пока кровь не перестала сочиться из ранки. Разрез уже наполовину засох, когда Мара стала рассеянно стягивать платье, но расстегнуть его до конца не хватало ни ожесточения, ни воли. В конце концов она стащила его через голову. Платье свалилось на землю; один рукав, попав в пруд, пропитался водой и маслом.Привычным движением выдернув из волос шпильки, Мара распустила по плечам черные кудри. Можно было ожидать, что гнев и ярость, горе и тоска найдут выход в судорожном исступлении матери, оплакивающей сына, полагалось бы вцепиться в волосы, выдирая их целыми прядями. Но ничего подобного не происходило. Чувства едва теплились в Маре, словно искры, гаснущие от недостатка воздуха. Сейчас всем ее существом владела одна мысль: дети не должны умирать. Вкладывать всю силу страсти в их оплакивание… разве это не шаг к признанию обыденности таких потерь? Мара апатично покрутила несколько прядей.Затем она села на пятки и оглядела поляну. Какая безупречная красота! И лишь она одна среди живых может оценить ее. Айяки не суждено совершить погребальный обряд над прахом матери. И когда эта правда открылась Маре во всей своей непоправимости — тогда из глаз хлынули горючие слезы, и Мара ощутила, как теряют твердость невидимые тиски, до сих пор сжимавшие душу.Она плакала навзрыд, изливая горе в слезах.Но если прежде после взрыва чувств наступала ясность, теперь Мара обнаружила, что еще глубже погрузилась в хаос. Она закрывала глаза, и в мозгу начинала бушевать круговерть образов. Сначала бегущий Айяки, потом Кевин, раб-варвар, научивший ее любви, — Кевин, который раз за разом рисковал жизнью ради чуждого для него понятия чести Акомы. Она видела Бантокапи, пронзенного мечом; его огромные сжатые кулаки судорожно подергивались, пока жизнь покидала тело. Вновь она призналась себе, что смерть первого мужа будет вечным пятном на ее совести. Мелькали лица: то отца, то брата, то Накойи — самоотверженной няни и наставницы.Все они заставили ее страдать. Возвращение Кевина в его мир стало для нее не менее мучительной потерей, чем сама смерть. Из всех остальных ее близких никто не умер естественной смертью — все пали жертвами извращенной политики и жестоких козней Большой Игры.Ее не покидала леденящая душу уверенность, что Айяки не станет последним ребенком, погибшим ради удовлетворения мелкого тщеславия властителей.Это откровение молнией обожгло душу: Айяки — не последняя жертва. Взвыв в истерике от нахлынувшей тоски, Мара бросилась головой вперед в пруд.Холодная вода приняла в себя ее слезы. Вода затекла в ноздри, и дыхание пресеклось, положив конец рыданиям. Жажда жизни одержала верх, и, задыхаясь от кашля и отплевываясь, Мара отползла назад, на сухую землю. Судорожно втянув воздух, она бессознательно потянулась за платьем, белизну которого осквернили грязь и вылитое в пруд масло.Она видела словно со стороны, как напяливает ткань на мокрую кожу, будто дух, вселяющийся в чужое, незнакомое тело. Волосы так и остались висеть космами за воротником. Затем тело, чувствующее себя ходячей тюрьмой, собралось с силами и потащилось к выходу с поляны под обстрел тысяч глаз — и враждебных, и дружелюбных.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300