Райф отчаянно искал причину, которая помогла бы ему ответить «да». Дрей. Только Дрей.— Отстрани это от себя. Возьми с собой то, чему научился, и ступай вперед. Кланник всегда останется только кланником, а мы способны быть чем-то большим.Как это возможно на краю света, без родных, без священного камня, без богов? Люди приходят сюда потому, что у них не остается выбора, а не потому, что стремятся к чему-то большему. Слова Адди — самообман, но звучат почему-то как правда. И Мертворожденный, предупредив его, что из Увечных друзья не получаются, сам вел себя с Линденом Мади, как настоящий друг.Райф сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться. Ему многое требовалось узнать.— Почему новорожденного опустили в Ров?— Так у нас заведено.— Почему бросили туда Танджо Десять Стрел?— Так заведено.Райф даже порадовался, что Адди упорствует — тут было с чем побороться.— Почему ему отрезали веки?— Чтобы он видел свою кончину.— Почему зашили веки младенцу?— Он невинен, и ему не надо...— Что не надо? Видеть? — допытывался Райф. — Что такое там внизу, Адди? Чего боятся Братья Рва?— Лучше тебе не знать этого, — сказал Адди, глядя ему в глаза.— Ты так думаешь? — Райф достал амулет из-за ворота и показал овчару. — В клане меня прозвали Свидетелем Смерти. Моего отца и нашего вождя убили на Пустых Землях. Я нарушил клятву, данную брату, и бросил сестру. По-твоему, мне еще есть что терять?Адди отступил немного назад. Кадык у него на горле дрогнул, и он, видимо, принял какое-то решение.— Ты знаешь, что Колодезь ведет историю кланов?Райф кивнул.— В Колодезе постоянно слышишь старые песни, давно позабытые в других местах. А если твой отец хранитель источника, ты получаешь доступ в Чертог Знания, где хранятся древние свитки, и знание проникает в тебя само собой. Даже если мозги у тебя дырявые, как старая овчина, в голове кое-что застревает, хочешь ты того или нет. Ведуном у нас был Рури Колодезь, дядя вождя и самый ученый человек во всех клановых землях. Он знал, хитрец, как пробудить ребяческий разум, и рассказывал нам о великих вождях, о битвах и заключении мира, о поединках, где оба противника падали замертво. Он вкладывал историю в наши головы, а мы и понятия о том не имели. Каждую ночь после охоты он пел нам своим волшебным, всеведущим голосом.Адди помолчал, припоминая. Снова начался снегопад, и большие белые хлопья опускались вниз, как перья. Где-то теперь журавли?— Забавно, как они держатся в памяти, эти песни. Ты можешь забыть, как звали твою первую овчарку, и глаза твоей матери, а какая-то чушь сорокалетней давности остается, будто ее каленым железом выжгли.— Что же тебе так запомнилось? — неожиданно для себя спросил Райф.Адди медлил. Жар костра, как щит, ограждал его от огня.— Одна старая песня.— Она про меня?— Может быть. Ты сказал кое-что, и я ее вспомнил.— Спой ее мне.— Певец-то из меня никудышный.— Просто скажи слова.— Ладно. Я вижу, ты не успокоишься, пока не услышишь. — И Адди заговорил своим хриплым голосом: Того, кто преступил обет, Вернее нет. Когда все рушится вокруг, Он держит лук. Когда вползает в крепость мгла, Он как скала. Когда сам дьявол в мир грядет, Он в сердце бьет. В наступившем молчании снегопад усилился. Снег ложился Райфу на волосы и на воротник орлийского плаща, но Райф утратил чувствительность к холоду. Ему казалось, будто он сделан из камня. Это просто слова, говорил он себе, но знал, что это неправда.Он понимал их смысл — почти понимал. Они лежали на краю его понимания, как тонкий птичий крик колеблется на грани слуха. Они озаряли темные места его памяти и оживляли картины, мелькающие позади глаз. Дрей, сжимающий в кулаке клятвенный камень; Садалак со стрелой; рыцарь-Клятвопреступник, шепчущий «мы ищем».Райф моргнул, и картины погасли. Адди смотрел на него с выражением, в котором страх смешивался с покорностью.Райф, очнувшись от столбняка, стряхнул с себя снег.— Расскажи мне про Ров, Адди.Овчар, смирившись, поглядел по сторонам, убедился, что никто их не слышит, и стал говорить:— Здесь земля тонкая. В Глуши, на пустошах и во Рву земная кора еле держится. Каньоны, морозобоины, газовые гейзеры, горячие источники — это все слабые места, и Ров из них самое большое. Он глубок, очень глубок. Говорят даже, что он доходит до самого стыка миров. До серого места, где между жизнью и смертью всего один шаг. В Колодезе кое-что знают об этом, но древнее знание большей частью забыто или хранится за семью печатями. Так и с братьями: они знают ровно столько, чтобы бояться.Адди помолчал и оперся на камень натруженными руками.— Мы об этом не говорим. Тут мы точь-в-точь как кланники — прячем дурное поглубже. Меня спрашивать без толку. Я человек маленький — прежде пас овец, теперь их ворую. Откуда мне знать о темных грядущих днях?Адди взглянул на Райфа, и тот встретил его взгляд, не дрогнув.— Ты спрашивал, почему братья отправляют мертвых в Ров, — окончательно сдавшись, продолжал Адди. — На это я могу ответить. Чтобы закрыть его, вот почему. Они верят, что если накидать туда побольше тел и пролить побольше крови, то Ров останется закрытым. Что там внизу, я не знаю. Невинным душам вроде новорожденных младенцев дозволяется этого не видеть, для того им и вынимают глаза. Танджо — иное дело, он посрамил Траггиса. Ему полагалось выиграть состязание и доказать, что ты лжец. Он потерпел неудачу, а братья слишком уж распалились, вот Траггису и пришлось послать его в Ров. Мы живем на суровой земле, и уважают у нас только суровых. Траггис обрек Танджо на худшую из казней — отправил его вниз живым и без век, способных заслонить человека от таящегося там ужаса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194