Этот подъем стоил Ривену немалых трудов и невыносимой боли. Закусив губу, он карабкался и совсем ничего не видел, только камни и море внизу, да желтую траву под носом.
— Да, нелегко, — резюмировал Байкер. — Но это последний бросок, дальше уже будет легче.
Ривен хмыкнул, выражая согласие, при этом ему хотелось лишь одного: передышки. Он запыхался, пот заливал ему глаза.
Наконец, они добрались до вершины. Там неожиданно стало теплее. Ривен сбросил рюкзак и навзничь упал на траву. Небо очистилось, облака остались только на горизонте. Почти как летом. Байкер внимательно изучал тропу. Потом наклонился и принялся рыться в своем рюкзаке.
Ривен сел, огляделся и смачно выругался.
Никакого Лох-Бриттла не было и в помине, как, впрочем, и Квиллинской гряды. Скай просто пропал. Его не стало. Перед Ривеном, насколько хватало глаз, простирались невысокие холмы, — буйная зелень свежего папоротника и золотистая россыпь лютиков, — словно залитое солнцем безбрежное желто-зеленое море света и тени, что разлилось до горизонта, где возвышались малиновые вершины: где — голый камень, где — сверкающая струйка водопада, где — темные пятна деревьев. Привольный край под высоким небом. Неподвижный, тихий. Только ветер слегка шевелил траву. Далеко-далеко на западе, — или там, где еще только что был запад, — виднелся синий силуэт исполинского горного кряжа. Очень далеко. Но Ривен все равно инстинктивно определил: они, эти горы, были намного выше самой высокой вершины в Шотландии. Снег на их склонах переливался на солнце.
Пьянящий весенний ветерок ласково шевелил его волосы. И еще запах… Похоже, в этом краю неизвестно, что такое завод или бензиновый мотор. Запах травы, цветов, свежего папоротника, тонкий аромат смолы, принесенной из хвойных лесов на склонах гор, — запах весенней цветущей земли. Запах ворвался, как глоток целебной родниковой воды. На мгновение глаза защипало от слез. А потом, словно темная туча, поднялась волна смятения, подкатив к горлу комком.
— Боже мой!
Он повернулся к Байкеру — посмотреть: может быть, у того тоже глюки. Его спутник наблюдал эту волшебную картину, развернувшуюся перед ним, с выражением, больше всего похожим на восторг.
— Байкер, что это такое? Ради Бога, где мы?
Тот рассмеялся.
— Успокойся, Майкл Ривен. Незачем так волноваться.
По спине Ривена пробежала дрожь. Ему стало страшно.
— Кто ты такой? — Голос его тоже дрожал. — Что это? Что ты наделал? — Он внимательно рассмотрел зеленые холмы впереди, потом оглянулся и увидел знакомый каменистый холм, откуда он наблюдал за выдрой, водопад, низвергающийся прямо в море.
— Ничего я не делал, — ответил Байкер.
— Кто ты? — заорал Ривен и внезапно все понял. Едва только Байкер ему улыбнулся, он узнал его. И узнал этот край.
«…зеленый и радостный мир, покрытый морщинками долин, быстрых, прозрачных рек и лесами — дремучими, непроходимыми, нетронутыми человеком…»
Нет. Должно быть, я просто умом тронулся.
— Я Байклин Варбутт, наследник владений Рорима Раларта, твердыни людей из Долов.
«Тот край был суров, но плодороден и даже обилен. В Долах, в уголках, укрытых от северных ветров, вызревал добрый ячмень…»
Нет. Быть такого не может.
— Это просто невозможно, — прошептал Ривен.
— Это твоя страна, — мягко проговорил Байкер. — Вот она, здесь. Наяву. Перед нами. — Он широко раскинул руки. — Порождение твоей фантазии. Наяву.
Голова Ривена закружилась. Его мозг, казалось, раздваивался, и два параллельных потока мыслей нейтрализовали друг друга: одна часть мозга усваивала сказанное Байкером, пытаясь понять, какой в нем таится смысл, а другая — беззвучно вопила, целиком отвергая услышанное и увиденное. Ривен встретился взглядом с человеком, с которым они уже были вместе, когда на них напали Снежные Исполины. С человеком, который в книгах его был принцем… Вот он стоит в походных ботинках и красной куртке с капюшоном. Байклин Варбутт, наследник Рорима Раларта.
Которого он выдумал. Которого нет и никогда не было.
Он зажмурил глаза, не желая об этом думать. Но мысли его уже понеслись бешеной гонкой в голове, пытаясь найти во всем этом какой-то смысл. А та часть существа Ривена, которую обычно определяют как здравый смысл, продолжала тихонько скулить в растерянности.
— Этого просто не может быть, — промолвил он тихим, но твердым голосом. А потом осторожно поднялся — ноги были какие-то ватные — и с опаской взглянул на Байкера.
— Как такое могло случиться? Как я здесь оказался? Куда делся реальный мир? Что происходит?
— Слишком много вопросов. Боюсь, я не сумею ответить на все. Я постараюсь, конечно, тебе объяснить, что смогу, а остальные ответы получишь потом. Потерпи.
— Отвечай! — закричал Ривен, в его голосе уже слышались нотки истерии. Ноги его подкосились, и он упал на траву.
Чушь какая-то. Просто вздор. Я, наверное, тронулся. Или слишком увлекся. Или где-то я круто ошибся:
— Ты не сошел с ума, — сказал ему Байкер. — Попытайся принять все, что ты видишь здесь… просто прими это. Ты уже здесь. Я хорошо себе представляю, что ты сейчас должен чувствовать. Мы все это знаем, все, кто прошел сквозь одну из Дверей.
— Что за двери еще? — простонал Ривен.
— Мы с тобой прошли сквозь Дверь из твоего мира в мой… с Острова Туманов, который вы называете Скаем, сюда. В Мингниш.
— Мингниш, — повторил Ривен. — Но ведь это на Скае.
— Край по ту сторону гор Квиллина. Я знаю. Но это наше название нашей земли.
— «Нашей»? — переспросил Ривен, выдохнув весь воздух из легких. — В моих книгах нет никакого Мингниша. Я ничего так не называл.
— Не все подчиняется твоему воображению, — отозвался Байкер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144