Как всякий новый дом, особняк на Ганновер-сквер, казавшийся поначалу идеальным, вскоре потребовал усовершенствований. Естественно, мистер Норрелл хотел сделать все как можно быстрее; однако, когда он посетовал Дролайту на медлительность лондонских рабочих, тот воспользовался случаем, чтобы выяснить планы мистера Норрелла касательно обоев, ковров, мебели и декора и во всем отыскать изъяны. Они спорили над каждым пунктом по четверти часа, потом мистер Дролайт велел заложить карету мистера Норрелла и приказал Дэйви ехать в салон мистера Акерманна[6+]. Там мистер Дролайт показал мистеру Норреллу альбом; на первой странице была помещена гравюра работы мистера Рептона[7+]: пустая старомодная гостиная, с портрета на стене сурово смотрит старик в наряде елизаветинских времен, ободранные стулья таращатся друг на друга, подобно гостям на званом вечере, не знающим, что сказать. Однако уже на следующей странице — о чудо! — благородное искусство обойщиков и меблировщиков преобразило гостиную до неузнаваемости! С десяток модно разодетых леди и джентльменов в непринужденных позах расположились на стульях или гуляли по оранжереям, невесть как возникшим за высокими стеклянными дверями. Из этого мистер Дролайт вывел следующую мораль: если мистер Норрелл желает найти друзей для английской магии, он должен устроить в своем доме как можно больше стеклянных дверей.
Под руководством мистера Дролайта мистер Норрелл выбрал для картинной галереи красную гамму взамен строгой темно-зеленой. В интересах английской магии каждый элемент декора предстояло покрыть краской и лаком, дабы он, словно актер, представлялся чем-то иным. Лепнину покрасили под дерево, дерево — под другое дерево. К тому времени, когда пришла пора выбирать обстановку для гостиной, мистер Норрелл уже настолько верил вкусу Дролайта, что поручил тому заказать все самостоятельно.
— Вы не пожалеете, дорогой сэр! — воскликнул Дролайт. — Три недели назад я выбирал обеденный гарнитур для герцогини Б., и она с первого взгляда объявила, что в жизни не видела ничего прекрасней!
Однажды ясным майским утром мистер Норрелл сидел в доме миссис Литтлуорт на Уимпол-стрит. Среди собравшихся были мистер Дролайт и мистер Ласселлз. Мистер Ласселлз чрезвычайно любил общество мистера Норрелла, уступая в этом лишь мистеру Дролайту, но по совершенно иным причинам. Его, человека циничного и умного, безумно веселило, что старик ученый вообразил себя чародеем. Поэтому мистер Ласселлз при всяком удобном случае задавал мистеру Норреллу вопросы о волшебстве и втайне потешался над ответами.
— Вам нравится в Лондоне, сэр?
— Ничуть, — отвечал мистер Норрелл.
— Очень жаль, — сказал мистер Ласселлз. — Разыскали коллег?
Мистер Норрелл нахмурился и ответил, что, по его сведениям, в Лондоне нет других магов; во всяком случае, все попытки их отыскать оказались тщетными.
— Ах, сэр! — вскричал мистер Дролайт. — Вы ошибаетесь! Вас ввели в заблуждение! В Лондоне полно магов — не менее сорока. Ласселлз, вы подтвердите, что у нас в Лондоне сотни магов? Стоят почти на каждом углу. Мы с мистером Ласселлзом охотно их вам покажем. У них есть своего рода король, которого они зовут Винкулюсом — высокий оборванец, он еще держит палатку у церкви святого Христофора на Бирже[8+]. Сидит за грязной желтой занавеской и за два пенни предсказывает судьбу.
— Винкулюс предрекает одни бедствия, — со смехом заметил мистер Ласселлз. — Недавно он пообещал, что я утону, сойду с ума, все мое имущество сгорит в огне, а еще у меня будет незаконная дочь, которая в старости разобьет мне сердце своим презрением.
— Охотно отвезу вас к нему, сэр, — сказал Дролайт. — Я в восторге от Винкулюса.
— Будьте осторожны, — вставила миссис Литтлуорт. — Иногда эти люди способны нагнать страха. Крукшенки привели в дом мага — очень грязного, — чтобы тот показал их друзьям несколько фокусов. Когда выяснилось, что он не умеет показывать фокусы, Крукшенки отказались ему платить. В ярости он поклялся, что превратит хозяйского ребенка в совок для углей. Все были в панике, потому что младенец исчез, — а ни одного нового совка в доме не появилось! Обыскали дом сверху донизу, миссис Крукшенк от волнения лишилась чувств, пришлось вызывать врача. И так продолжалось, пока не вернулась нянька с младенцем на руках — она ходила показать его своей матери на Джеймс-стрит.
Несмотря на все убеждения, мистер Норрелл отказался ехать с мистером Дролайтом смотреть Винкулюса в желтой палатке.
— А что вы думаете о Короле-вороне, мистер Норрелл? — с жаром спросила миссис Литтлуорт.
— Ничего. Я никогда о нем не думаю.
— Правда? — заметил мистер Ласселлз. — Извините мою дерзость, мистер Норрелл, но это — весьма необычное утверждение. Все маги в один голос заявляют, что Король-ворон — величайший искусник! Человек, который мог бы, если бы только захотел, снять Мерлина с дерева, перекувырнуть и посадить обратно.
Мистер Норрелл ничего не ответил.
— Ведь верно, — продолжал мистер Ласселлз, — что никто из магов-ауреатов не мог с ним сравниться? Королевства по всем мирам, сколько бы их ни было. Толпы рыцарей — людей и эльфов, готовых исполнить его волю. Не говоря уже о его долголетии; нас уверяют, что под конец своего трехсотлетнего правления он оставался, во всяком случае внешне, юношей.
Мистер Норрелл вновь ничего не ответил.
— Или вы думаете, что истории лгут? Я часто слышал, что Короля-ворона не было, или что то был не один человек, а целая череда волшебников с одинаковой внешностью. Может быть, вы тоже так думаете?
Мистер Норрелл явно предпочел бы промолчать, но прямота вопроса обязывала его ответить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42