Явный лидер группы, дородный мужчина цветущей наружности, отчаянно жестикулировал.
– …и надо что-то делать, ваше величество. Отряд католической лиги захватил мои земли всего неделю назад, расправившись со скотом и некоторыми из моих лучших лошадей.
– К тому же группа этих хулиганов отказалась от нашей службы, – пожаловался более тощий из его компаньонов. – Просто чудо, что нам удалось избежать гибели.
– Последний договор, подписанный его величеством, гарантировал определенные права реформированием районам, – добавил дородный мужчина. – Что мы можем молиться, как считаем нужным, при условии, что это делается тихо и что определенные города и поселки будут освобождены…
– Я знаю, что было в договоре, Ле Марле, – холодно прервала его королева.
Услышав этот разговор. Симон сжал губы от удивления. Реформированные районы? Это гугеноты, и они обращаются к Темной Королеве за справедливостью? Это равносильно мольбам к палачу о помиловании приговоренного к смертной казни. Даже протестанты, которых близко не было в Париже в ту кровавую ночь святого Варфоломея в 1572 году, отлично знали, что виновница резни, в которой погибли тысячи их братьев, – королева.
Ле Марле продолжал умолять:
– Если бы ваше величество только передало наши просьбы королю. Несмотря на все что случилось в прошлом, мы, гугеноты, желаем оставаться лояльными его количеству. Наш король, Генрих. Наваррский, хочет только добра своему венценосному кузену, в то время как герцог де Гиз… Должен прямо сказать, ваше величество. Де Гиз хочет заполучить корону вашего сына, он использует католическую лигу как свое оружие. Нападая на гугенотов, он лишает короля Франции той небольшой поддержки, которая осталась у него среди народа. Если нападки герцога против протестантов не остановить, вы получите море крови, по сравнению с которым прошлые баталии этого конфликта покажутся мелкими потасовками.
– Вы угрожаете мне, Ле Марле? – потребовала ответа королева.
– Нет, просто пытаюсь предупредить ваше величество. Даже если король уступит власть де Гизу, гугеноты этого не сделают. Начнется гражданская война такого размаха, какого Франция никогда…
– Довольно. – Екатерина раздраженно взмахнула рукой. – Я сочувствую вашим опасениям, господа, но теперь я сильно устала. Продолжим этот разговор… завтра.
– Но, ваше величество…
– Завтра!
Резкость ее тона заставила Ле Марле и его сообщников стремительно ретироваться. Но когда они выходили из комнаты, было заметно их разочарование.
Дверь закрылась, и Екатерина опустила плечи, глубоко выдохнув. Симон подумал, что Темная Королева редко проявляла такую слабость. Джилиан откашлялась и выступила вперед.
– Простите, ваше величество. Но месье Аристид по вашему приказанию прибыл.
Не оборачиваясь, королева жестом приказала Джилиан и остальным дамам удалиться. Одна за другой дамы делали реверанс и выходили, а Джилиан замыкала процессию. Она задержалась достаточно долго, чтобы поднять брови, словно давая Симону последнее предупреждение, перед тем как закрыть дверь и оставить его наедине с Темной Королевой.
Когда Екатерина медленно отошла от окна, Симон сделал шаг вперед, чтобы поклониться. Впервые рассмотрев грозную противницу, он вздрогнул. Темная Королева всегда казалась неукротимой, устрашающе бессмертной, но теперь сильно постарела. Она выглядела осунувшейся и дряхлой, у рта и на лбу пролегли глубокие линии. Самая неожиданная перемена появилась в этих пронизывающих глазах Медичи: они слезились, и темный огонь в них погас. Однако в голосе все еще звучала привычная насмешка.
– Неужели я настолько ужасно выгляжу, что вы не можете отвести от меня взгляд, месье Ле Балафр?
Симон сумел завершить свой поклон.
– Этот титул ко мне больше не относится, ваше величество.
– Очень хорошо, тогда месье Аристид. Вы оправились от шока, увидев, как я переменилась?
– Простите, ваше величество, я просто удивился. Вы выглядите… усталой, вот и все.
– Галантность из уст охотника на ведьм? Как неожиданно. Но нет надобности играть словами со мной. Я выгляжу как старая карга. Старость не радость.
– Но альтернатива еще хуже.
Екатерина сдавленно усмехнулась:
– Галантность и чувство юмора? Возможно, не только я изменилась, хотя вы по-прежнему такой же неуловимый, как прежде. Немало моих агентов гонялись за вами по стране.
– Я не знал, ваше величество, что вы меня искали.
– Тогда бы вы стали еще неуловимее, да? – Она протянула ему руку и сказала: – Зрение у меня теперь не такое, как прежде. Подойдите ближе. Не надо меня бояться.
– Я не боюсь.
Симон взял ее руку и коротко салютовал.
– Что? Ни единый мускул не дрогнул, когда вы вошли в ворота моего замка? – съязвила она. – Вам ни разу не пришло в голову, как легко вы можете исчезнуть среди этих стен?
Симон едва сумел сдержать свое удивление. Возможно, эти глаза не так сильно потускнели, как он думал. Надо быть начеку.
– У меня была такая мысль. Просто она меня сильно не тревожит, – солгал Симон. Он постарался прогнать мысль о Мири. – Моя смерть мало кого огорчит.
– Вы себя недооцениваете. Во Франции есть ведьмы, которых весть о вашей смерти сильно обрадует. Что касается меня, полагаю, что, когда я умру, торжества в Париже будут продолжаться не меньше недели. – Губы королевы искривились. – Но им придется немного отложить свое веселье. У меня нет намерения обременять их в ближайшее время. И вам не советую. Наши отношения в прошлом были не слишком… сердечными, но я надеюсь, что теперь все изменится, когда у нас есть кое-что общее.
– Например?
– Общий враг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120