Ты ничуть не свободнее, чем люди, с которыми ты играешь.
— Кто сказал, что ты сам хозяин своей судьбы? Тобой управляют силы, чей замысел непостижим ни для кого. Так что твоя свобода — жалкая человеческая иллюзия. Самообман, на который вы все так падки.
— Если я дотянулся мыслью до этих сил, то они больше мною не управляют. Ни одна сила не способна предвидеть, что я сделаю в следующий момент и как изменится от этого мир. Эти силы могут лишь приспосабливать результаты этих изменений для своих нужд. Обычно у них это получается. Но это уже нисколько не умаляет моей свободы. И в этом случае нет никакой разницы, когда и как закончится мой земной путь. А тебя они просто используют как простого работника, связанного правилами игры. Той игры, что обманывает тебя иллюзией свободы. Так что — моя победа, Тунгри! Забирай мою жизнь и радуйся, что переиграл своего приятеля.
Демон долго, не отрываясь, смотрел на Сфагама.
— Что ж, играть так играть! Я тоже не пустая фишка! Делай своё дело, сильный человек! Я более не ищу твоей смерти!
Демон оторвался от земли и медленно поднялся в воздух. Белые локоны завертелись на ярком свету и окутали его фигуру, которая, приняв форму огромной серебристой стрелы, внезапно сорвалась с места, пронеслась над головой Сфагама и с ослепительной вспышкой холодного света врезалась в строй сгрудившихся в коридоре воинов.
Сфагам медленно пошёл назад к выходу. Никого из воинов, атаковавших его в коридоре, в живых не осталось. Их тела были разбросаны здесь и там в самых невероятных позах. В следующих залах ему встречались жрецы и служители Пещеры, которые, онемев от ужаса, прижимались к стенам. В главном вестибюле собрались стражники и солдаты. Но никто из них и не подумал поднять на Сфагама меч.
Бой был окончен. Никто больше не рвался к входу. Солдаты и горожане столпились рядом на ступенях лестницы. Сфагама пропустили вниз к центру плотного людского кольца. В центре его на камне сидел пророк, горестно закрыв лицо руками. Вокруг него теснились его последователи, среди которых Сфагам заметил Станвирма. Анмист и Олкрин тоже были здесь.
— Дорога к Воротам Света свободна. Отведи народ свой к Вратам Спасенья, — Тихо проговорил Станвирм, немного наклонившись к учителю.
Тот ещё ниже склонил голову, но затем оторвал руки от лица и поднял глаза к небу.
— Врата Спасенья… Как я был слеп!… Вы злобные кровожадные животные! Вы ждёте спасенья, как награды, как подачки от хозяина, которому служите, но в душе своей не верите ему и ненавидите его! Врата Спасенья! Те, кто был достоин спасенья, ушли молиться за вас, неразумных! Каких дел вы теперь натворите в мире! Где были мои глаза! Вы не достойны Небесного Отца! И я не достоин его! Молиться! Молиться остаток дней и не раскрывать более рта! О, Отец, почему я не умер сегодня?!
Айерен вновь опустил голову, стиснув её руками.
— Надо Гембру поискать, — сказал Сфагам Олкрину и Анмисту.
— Да! — неожиданно откликнулся пророк. — Пойдёмте… скорей. Сегодня она ещё раз спасла мою трижды никчёмную жизнь!
Все двинулись к месту несостоявшейся казни, откуда начался бой. Олкрин в нетерпении забегал вперёд, суетливо разглядывая разбросанные повсюду тела. Вдруг он что-то неясно выкрикнул и склонился над кучей строительных обломков возле развороченного алтаря. Подойдя ближе, Сфагам увидел лежащую на земле Гембру. Сверху её придавливали тела двух убитых гвардейцев, и Олкрин первым делом спешно откинул их в сторону. Гембра лежала на спине. Из-под её правой ключицы торчал обломанный дротик. Лицо было обращено к небу, и плавный ход серых осенних облаков отражался в её неподвижных широко распахнутых глазах. Олкрин припал ухом к её груди.
— Не дышит! — Тихо воскликнул он срывающимся голосом.
Схватив холодеющую руку Гембры, он лихорадочно её ощупал. Затем с вялой обречённостью отпустил безжизненную кисть и, упав на колени, сорвал с головы шапочку и, прижав её к лицу, глухо зарыдал.
— Почему?!… Ну, почему?! — твердил он сквозь рыдания изменившимся голосом. — А я тогда над ней смеялся… И потом ещё!…
Сфагам молча и неотрывно смотрел на Гембру. Смерть сдула с её лица привычную маску угловатой резкости, и теперь оно приобрело мягкие, почти детские черты. А глаза уже подёрнулись мертвенной пеленой…
— Учитель! — вскинул голову Олкрин. — Может быть можно ещё что-то сделать? А? Может, попробуем…
Сфагам скорбно покачал головой.
— Нет, Олкрин, мы уже ничего не можем сделать.
Тот снова склонился над Гемброй. Айерен стал рядом с ним на колени, мягко обняв парня за плечи.
Анмист тоже подошёл ближе и хотел было что-то сказать, но, неловко потерев подбородок, промолчал и отошёл в сторону.
— Говорят, ты умеешь воскрешать мёртвых? — неожиданно обратился он к Айерену после долгой паузы.
— Её душа не блуждает в тёмных пределах ближнего тонкого мира. Её уже забрал Небесный Отец. Оттуда вернуть нельзя, — не поднимая головы, проговорил пророк. — Лучше бы он забрал всех этих… Хотя зачем они ему?… Я стал причиной её гибели, и на мою голову должны пасть ваши упрёки.
— Тебя никто не осуждает, — ответил Сфагам, — это был её выбор. Она до конца прошла свой недолгий путь и избыла свою судьбу… В полной мере.
Все замолчали. Притихли и стоящие вокруг люди.
— Дорогу светлейшему Элгартису!
— Дорогу регенту империи! — прорезали тишину зычные выкрики.
Небольшую повозку Элгартиса можно было бы назвать даже скромной, не будь она сделана из чистого золота. Именно её, а не носилки, использовал обычно регент для торжественных и ритуальных случаев. Правитель страны не стал подъезжать вплотную, а, выйдя из повозки, в сопровождении всего лишь двух охранников направился к алтарю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130