— Ну, лучший не лучший, а как-никак главный в Лаганве. И поэтому главный, на сегодняшний день, человек в провинции, то есть я, должен сидеть именно здесь. И отсюда, так сказать… начинать… ну, одним словом… Тебе, я знаю, нравится другой букет, но этот всё-таки восхитителен! И вообще…
— Мятежник схвачен и стоит в цепях у входа в ставку — доложил появившийся в дверях дежурный офицер — Прикажешь привести его?
— Ты хочешь на него посмотреть? — спросил Андикиаст Талдвинка. — Шесть дней, сволочь, по округе петлял. Всё искал, куда бы улизнуть… Это от меня-то… Думал сунуться тут в одну крепостишку, вроде как к своим. А они ему… — Андикиаст сделал малоприличный, но весьма красноречивый жест. — Боятся! Своя-то шкура дороже… Вот прямо к твоему прибытию и попался! Так что, удостоим аудиенцией?
Адмирал брезгливо покачал головой, вновь поднося к губам кубок.
— Я тоже его не хочу видеть! — поморщился стратег. — Дерьмо такое! Даже заколоться духу не хватило.
— Или времени, — бесстрастным голосом добавил Талдвинк.
— А ведь точно! Как мои стали к нему подбираться, так местные же его и сцапали. Даже до мечей не дошло! Эх, снести бы ему башку сразу да без затей, — мечтательно проговорил Андикиаст.
— Отчего же? На затеи он себе заработал.
— И то верно! Отправить с этапом в Канор. Охрана усиленная. Пусть судьи с ним разбираются. А нам здесь и без него хватит расхлёбывать… Натворил делов, чтоб его!…
Офицер, поклонившись, вышел.
— Думаю, в столице будут довольны, — заключил Андикиаст.
— Ещё бы. Там давно ждут чьей-нибудь крови.
Лицо Андикиаста стало серьёзным. Он многозначительно кивнул, остановив на собеседнике внимательный и даже немного испытующий взгляд своих жёлто-зелёных кошачьих глаз. Без шлема, со своими шестью искусно завитыми косицами густых с проседью волос, стратег был ещё больше похож на норовистого и матёрого кота.
— Ты, конечно, можешь смеяться, — снова улыбнулся он, — но мне точно помогают воевать! Боги уж или ещё там кто… Не веришь? Точно, помогают! Причём, когда думаю — один помогает, а в самом бою — другой! Словно бес какой вселяется! Когда за мной конница в атаку идёт, так это не за мной — за ним идёт. А руку как укрепляет — сам удивляюсь! Как чувствую, что вошёл он в меня — так сразу что стрелы, что копья, что дротики — хоть бы что! Ничего не берёт! И не возьмёт никогда! А уж в поединке…
— В поединке ты хорош. Уж это верно.
— Да не я! Это он хорош! И знаю — если скажу чего не так или даже подумаю — уйдёт. Вот тогда весело будет… А как у тебя с помощниками? Небось, по всем трюмам сидят, а?
— Вероятно, они всё время со мной, поэтому я их не замечаю.
— Хм… может оно и так. Да! Чуть не забыл. Я тут одн,о развлечение приготовил, — стратег вновь наполнил опустевшие кубки. — Ты слышал, наверное, о двух женщинах, которых мятежники повесили в Ордикеафе и которые потом, якобы, чудесным образом воскресли. А те бесовские силы, которые их спасли, вроде как и разгромили там целый гарнизон. Слышал?
— Если бесовские силы помогают тебе воевать, то почему они не могут вернуть к жизни людей, которые им понравились, не говоря уже о разгроме гарнизона?
— Э-э-э!… Много я слышал всякого подобного! Уверен, что эта история навроде той, про мошенника, которому вместо отрубленной головы базарный лекарь приставил верблюжью. И ходил он, якобы, с ней целый год! И ещё деньги брал за показ. Выдумают же! Правда, эти женщины сами ни о чём таком не рассказывают и внимания к себе не ищут. Но нам, я думаю, расскажут. Я приказал их разыскать и доставить сюда в ставку.
— Что ж… интересно.
Андикиаст несильно ударил в небольшой медный гонг.
— Приведи этих… ну, которых… — приказал он дежурному офицеру.
Почувствовав под ногами глубокий ворс мягкого ковра, Гембра и Ламисса одновременно поняли одно и то же. Под нескончаемой полосой приключений подводится черта. Здесь и теперь. Что будет за чертой — неизвестно. Но непременно будет уже нечто совсем другое.
Женщины остановились у входа, поклонившись полководцам.
— Так это вас, стало быть, в Ордикеафе повесили? А потом оживили эти, как их… Ну, рассказывайте, рассказывайте! С самого начала! — Андикиаст развалился на низком ложе, не спуская с женщин своих круглых кошачьих глаз.
Гембра начала рассказывать. Голос её звучал сначала робко и сдержанно, потом всё азартнее и увереннее. Ламисса лишь изредка вставляла краткие, но точные и важные реплики, оттеняющие трезвыми пояснениями яркую и местами сумбурную речь Гембры.
В жёлтых глазах командующего засверкали огоньки, и даже на невозмутимом лице Талдвинка отразился неподдельный интерес.
— Да. Именно так и было, — подтвердил он, когда Гембра дошла до эпизода стычки на корабле Халгабера и появления военных моряков.
Андикиаст, зная, что Талдвинк ни одного слова не говорит зря, ответил многозначительным кивком и возбуждённо зашагал по комнате. А когда Гембра стала рассказывать о казни и вмешательстве демонов, он уже не мог сдерживать коротких восклицаний удивления и восторга.
— Всё это видели многие жители города, — завершила Ламисса рассказ подруги. — Они видели демонов с самого начала, как только те появились на площади. Эти люди могли бы дополнить наш рассказ, потому что мы в это время…
— Да-да! — возбуждённо воскликнул Андикиаст. — Вы в это время висели… Гм… Насколько я знаю, когда человека вешают, у него на шее остаётся след от верёвки. А у вас что-то не видно.
— Более того, когда человека вешают, он обычно умирает, — невозмутимо вставил Талдвинк. — Если демон за что-то берётся, то доводит дело до конца. На то и демон…
Андикиаст ещё раз прошёлся взад-вперёд по комнате.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130