— Для начала надо подать знак высшим силам. Такие, как ты, делают это, ещё ничего не понимая, в самом детстве. А обычные люди просто не знают, что это такое, как им ни объясняй. Просто человек вдруг начинает чувствовать, что он должен сделать что-то особенное. Не то, что от него требуют другие, и не то принято делать среди людей. Ему кажется, что он должен сделать это для самого себя, для чего-то того, что двигает им изнутри, а на самом деле — это высшие силы привлекают человека к своим нуждам. Человек — полуслепой слуга высших сил, которые используют его для своих нечеловеческих целей. И они подают знаки к дальнейшему действию. Помнишь, когда тебе было семь лет и твой учитель впервые посмотрел, что у тебя в голове между глаз и что происходит над макушкой?
— Да, тогда он сказал, что не видел раньше такого сильно бьющего потока. И задача…
— Именно… Я ведь внимательно посмотрел твоё прошлое… А дальше… каждое новое дело, сделанное по требованию высших сил поднимает человека на следующую ступень. И вместо ползания по земле, он начинает двигаться вверх. А это значит, что он становится важен для этих сил и уже ничего случайного с ним не происходит. И если умрёт он, к примеру, в пятнадцать лет — значит, так и надо. Но пока задача не выполнена — они его из жизни не отпустят. А если увильнёт — вот тогда будет хуже смерти…
— Значит, я свою задачу ещё не выполнил?
Демон вперил в Сфагама немигающий и невыносимо тяжёлый взгляд.
— Пока ещё не выполнил. Но час близится… И вот ещё что… твоя задача исходит с большого высока. От очень больших сил. От более могущественных, чем я и мой приятель. А это значит, что исход всей этой игры зависит уже не только от нас, и никто не знает, чем это всё кончится. За тем человеком, с которым ты сейчас разговаривал, тоже стоят огромные силы — ты не мог этого не почувствовать. Но разница между вами в том, что он просто служит этим силам — и служит так хорошо, что они ни за что не захотят ничего менять в его судьбе. А ты не просто служишь — ты сливаешься с этими силами так, что они могут мыслить не иначе как твоей головой и чувствовать не иначе как твоим сердцем. А это значит, что ты сам хозяин не только своей судьбы, но и возможности воплощения тех сил, что дали тебе задачу. Это — за пределами человеческого понимания. Но здесь даже и мне не всё понятно… Но помни — правила остаются прежними: я — ищущий твоей смерти.
«Если бы он и впрямь так жаждал моей смерти, то не стал бы лишний раз предупреждать», — подумал Сфагам, нисколько, однако, не сомневаясь в серьёзности намерений демона.
— Твой случай непростой, — изрёк Тунгри, вновь повернувшись к окну. — Это не просто играть цветными камушками случая и ломать цепочки причин и последствий, хотя это бывает очень занятно… Особенно когда заставляешь людей сталкиваться с непривычным и необъяснимым. Подчас нужно подвесить чью-нибудь жизнь на волоске, чтобы заставить его действовать без оглядки на образец, которого нет.
Сфагам тоже подошёл к окну и стал рядом с демоном.
Тот медленно поднял руку. Из длинного чёрного рукава показалась костистая семипалая кисть с длинными острыми когтями.
— Это дерево стоит здесь уже лет семьсот, не так ли? — сказал демон, указывая на могучий силуэт векового дуба, высящегося посреди монастырского двора.
Сфагам кивнул. Подобие тонкой голубоватой молнии промелькнуло между рукой демона и деревом. Длинные пальцы проделали в воздухе несколько быстрых движений, и дуб, за мгновение до этого казавшийся воплощением самой несокрушимости, словно взорвавшись изнутри, с шумом обрушился наземь, развалившись на несколько кусков.
— Новые времена наступают, — улыбнулся Тунгри своей тяжёлой страшной улыбкой. — Уж не знаю, увидишь ли ты меня ещё когда-нибудь, но я всегда буду рядом.
Седые пряди волос взбились вверх, закружились, становясь всё длиннее и гуще. Вот они уже окутали всю мощную фигуру демона, и она гибко изогнувшись, стала растворяться и медленно вытягиваться в окошко. Исчезновение последнего шлейфа прозрачного серебристого дыма отметилось резким порывом ветра, который задул свечу, оставив Сфагама в полной темноте.
* * *
В эту ночь Сфагам спал как никогда долго и спокойно. Благодаря выработанному годами искусству сбережения жизненных сил, он обычно спал не более четырёх-пяти часов в сутки. Но теперь на дворе стоял уже ясный день, а поток ярких предрассветных сновидений всё никак не отпускал его. Тот самый плющ, вслед за которым он карабкался по горным уступам в своих ещё детских снах, теперь обвился вокруг высокого раскидистого дерева. Стихии двух растений сошлись в смертельной схватке, и этот бесхребетный, бесформенный, но цепкий, неотвязный и сдавливающий насмерть плющ почему-то соотносился с образом брата Анмиста… Даже громкие голоса со двора не сразу разбудили Сфагама, а фантастическая и в то же время необычайно яркая картина этого боя ещё долго всплывала перед его внутренним взором, проступая сквозь серебристо-серый полумрак скупо освещённой утренним солнцем кельи.
Двор был полон монахов. Похоже, вокруг обломков дуба собралось всё Братство. Патриарх тоже был здесь, когда Сфагам приблизился к мрачноватому свидетельству своей вчерашней беседы с демоном. Монахи возбуждённо гомонили.
— Смотри, вроде на молнию похоже…
— Да не было вчера грозы никакой…
— И разрез, гляди, какой странный…
Патриарх угрюмо молчал.
— Этот дуб был символом нашего Братства, — тихо проговорил он, наконец, и на дворе тотчас же воцарилась полная тишина. — Долгие столетья встречал он новые поколения ищущих совершенства, и свет учения переходил от стариков к молодым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130