Он полулежал на неожиданно чистом постельном белье, прислонившись к стене. Вороны то и дело влетали под крышу однако сразу садились на одну балку, а если они отваживались сменить место, Рабал словом или жестом отсылал их обратно на насест.
Кроухарт сначала стал потчевать гостя густой массой из семян кровавой лилии.
— Отвар снимает незначительные боли, но в твоем случае, как мне кажется, все гораздо серьезнее.
При свете костра Алаан смог наконец рассмотреть незнакомца. Казалось, его круглое лицо вот-вот скроется за буйной порослью черной бороды и волос. На мгновение Алаану представилось, что лицо Кроухарта исчезло, что вызвало у путешественника улыбку; только тогда он понял, что боль значительно ослабела, хотя и не прекратилась совсем.
Непонятное ощущение. Боль еще была здесь, но словно затерялась в глубинах сознания, будто голос — настолько далекий, что не стоило больше обращать на него внимания.
— Что ж, благородный цветок, — произнес Алаан, чувствуя, как во всем теле расслабляются мышцы.
— Нам нужно сделать еще кое-что, иначе ты просто умрешь без боли. Рана сильно заражена, — объяснил Кроухарт, осматривая ногу Алаана.
Он ждал, пока начнет действовать кровавая лилия, прежде чем развязать бинт.
Рабал сделал примочку и приложил ее к ране. Затем повязал чистый бинт, а старый бросил в котел для дезинфекции. Через час Алаан уже мог есть, хотя его голова еще не была ясной, — словно часть тумана каким-то образом пробралась из этого бесконечно таинственного места к нему в мозг, обволакивая мысли.
Кроухарт приготовил блюдо, в котором, по-видимому, не было мяса, зато имелись неизвестные Алаану овощи. У еды оказался приятный, хотя и терпкий вкус.
Закончив с пищей, Кроухарт вышел из-под навеса и посмотрел на небо.
Широко шагая, он вскоре вернулся к Алаану и сообщил:
— Думаю, сейчас можно увидеть немного лунного света. Сумеешь пройти с моей помощью?
— Наверное, да, — неохотно ответил Алаан, — если это необходимо. Хотя в моих краях лунный свет не является такой падкостью, чтобы, выбиваясь из сил, идти смотреть на него.
Эта реплика заставила Кроухарта улыбнуться.
— Лунный свет нам нужен, чтобы рассмотреть предмет, который я хочу тебе показать.
— А нельзя просто сказать мне, что это?
— Если бы я знал…
Рабал поднял Алаана крепкими мозолистыми руками.
Опираясь на посох и на Кроухарта, юноша вышел из укрытия, удивляясь, насколько прохладным кажется воздух после нагретой от костра постели.
Спутники прошли через лабиринт низких стен, отмеченных временем. Алаан пожалел всех, кто мог обитать в этом промозглом и страшно неуютном месте.
— Что ты говорил о том, будто я потомок ребенка Уирра?
— Сына Уирра, — ответил бородач. — Потомок Саинфа, если быть точным. Только Саинф мог путешествовать в неведомые земли. После того как великого волшебника убил его же брат, единственными людьми, способными попасть сюда, стали бывшие попутчики и компаньоны Саинфа, однако и у тех способность находить неведомые земли была значительно слабее, чем у их хозяина. Кроме немногих избранных, которые все, наверное, уже умерли, малая часть потомков Саинфа в состоянии найти непройденные тропы. Я один из них, насколько мне известно. — Кроухарт внимательно посмотрел на Алаана. — Но ты… ты не настолько стар, чтобы быть спутником Саинфа, поэтому, очевидно, происходишь от великого путешественника и в некотором роде являешься мне родственником.
Алаан промолчал, только скрипнул зубами и поковылял дальше. Семена кровавой лилии затушили большую часть боли, пока он лежал спокойно. Однако стоило встать, как боль возвратилась.
Они подошли к истертой лестнице, ступеньки которой сильно пострадали от дождя и ветра. Алаан настоял на небольшом отдыхе.
— Здесь недалеко, — успокаивал Кроухарт, вглядываясь в подернутое дымкой небо.
Почти полная луна рассеянно плыла сквозь туман. Плоские светящиеся облака, подгоняемые сильным ветром, затеняли ночное светило, как рваные листки бумаги.
Боль утихла, и Алаан кивнул незнакомцу, который с готовностью помог ему подняться. Идти по ступенькам было тяжело, и каждая неровность отзывалась в ноге юноши. К счастью, Кроухарт был очень силен, и Алаан мог всем весом опираться на него.
Пока они поднимались по лестнице, туман рассеивался. Вскоре появились звезды, а туман остался лишь в виде ореола вокруг луны.
Компаньоны поднялись наверх. Перед ними лежали Тихая Заводь и клубы тумана, словно залитые лунным светом снежные сугробы. Кроухарт провел Алаана сквозь арку в древней стене. Лунный свет проникал туда, где раньше находилась, по-видимому, какая-то комната. Каменный пол потрескался и осел; кое-где наружу пробивались корни деревьев. В центре разрушенного пола была установлена каменная плита, окруженная серыми валунами. Она имела почти правильную квадратную форму и высоту в два человеческих роста.
Кроухарт подвел Алаана к краю плиты.
— Похоже на графит, — предположил Алаан.
— Да… хотя вряд ли. Впрочем, смотри, какой эффект создает лунный свет.
Кроухарт усадил путешественника на крошащийся от времени камень, стоявший у основания плиты, подобно скамейке. Алаан сидел, закрыв глаза от боли, и тихо ругался.
Кроухарт стоял рядом, наблюдая за луной, скрывшейся за тонким облаком.
— Вот, — воскликнул бородач, — сейчас выйдет луна!..
Как и сказал Рабал, вскоре сквозь облако пробился слабый свет, и над темным каменным квадратом собрался туман. Казалось, он льнул к камню, не выходя за его границы, но вскоре туман рассеялся, словно выжженный прохладным светом луны.
— Видишь? Вон там, — прошептал Кроухарт, показывая толстым пальцем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135