— Но ты здесь, в Тихой Заводи. И где же конкретно? В комнате, которую не посещал еще ни один человек. Все не случайно, сын Уирра. Тебе суждено обнаружить это место и прийти на помощь моему хозяину.
Алаан фыркнул.
— Я ничем не обязан Эйлину. И мои познания в магии намного более скромные, чем ты предполагаешь. Я даже близко не понимаю этого заклинания. Твоему хозяину, должно быть, пришлось потратить на него всю жизнь.
— Гораздо больше, — отозвался Глашатай. Он повернулся и подошел чуть ближе, хотя Алаану все еще трудно было разглядеть его в сумраке зала.
— И не понимай. Тебя будет направлять Эйлин.
Алаан шагнул назад, превозмогая боль.
— Эйлин прошел сквозь Врата, Глашатай. Ты забыл?
— Я не согласен с этим.
Алаан с трудом вытащил меч.
— Держись подальше, — предупредил он. — Я не собираюсь возвращать твоего хозяина. Он был чудовищем, Глашатай, самым ужасным из всех живших на земле. Зачем он понадобился Смерти, я не знаю. Он жертвовал тысячами жизней, чтобы сохранить свою.
Старый воин шагнул вперед, но остановился, оглянувшись. И тут Алаан услышал голоса, раздающиеся сначала за дверьми, а затем на лестнице.
— Что это? — спросил он, стараясь не показывать волнения.
— Ты открыл ворота из лунного камня, но позабыл затворить их за собой, — пояснил Глашатай. — Похоже, остальные последовали за тобой.
— Моя вечная проблема: я открываю неведомые тропы, и за мной же потом гоняются… Кто такие эти «остальные»?
— Люди, которые за тобой охотятся.
— Остановишь их? Ты ведь охраняешь это место?
— Я не вмешиваюсь в ваши войны. Раз ты, сын Уирра, ничем не обязан Эйлину, то и я ничего не должен тебе.
Алаан не ответил, а развернулся и, хромая, пошел по галерее.
Он хотел спрятаться в тени на другой стороне, надеясь, что его не будут там искать. Без лука нет шансов. Даже двое или трое вооруженных рыцарей легко справятся с ним.
Когда Алаан оглянулся, старого воина уже не было. Алаан с трудом пошел дальше и спрятался в самом дальнем углу. Боль пронзала ногу, словно раскаленное лезвие. Алаан сбросил плащ и почти упал на пол. В глазах закружились огоньки: темнота, казалось, наползала со всех сторон.
Алаан расстелил плащ, достал кинжал и начал что-то шептать над ним. Острием лезвия он делал отметины на ткани, продолжая быстро бормотать. Сколько у него оставалось времени? Несколько мгновений, не больше, пожалуй. Недостаточно.
Первые два воина осторожно высовывали головы из-за угла, отходили назад, появлялись снова. Они быстро прятались за балюстрадой. Алаан различал их силуэты за витиеватым орнаментом. Если бы только у него был сейчас лук! Они бы пожалели, что пришли сюда.
Когда воины почувствовали себя в безопасности, появились два солдата, затем еще двое, в костюмах с бала Ренне, уже запачканных и порванных. Их вид вызывал бы смех, если бы не опасность, которую они собой представляли. Алаан надеялся, что Хаффид приказал им взять его живым.
Шесть опытных воинов против одного.
Преследователи кивнули друг другу и разделились на две группы по три человека. Они пошли в разных направлениях, окружая зал, освещая все темные уголки факелами. Алаан видел, как одна из троек осторожно приближается к нему. Бойцы изготовились к атаке. Их походка говорила о хорошей тренировке: воины шли, согнув ноги в коленях, держа мечи свободно и достаточно умело. Все они смотрели в разных направлениях и двигались так, чтобы охранять тыл товарища.
Как только приблизилась первая тройка, Алаан проговорил несколько слов, и его плащ взмыл в воздух, вылетел из темноты и с легким шорохом накрыл воинов Хаффида.
Алаан должен был сделать всего три шага, чтобы атаковать рыцарей, но даже этого времени одному из врагов хватило, чтобы заметить его приближение и обернуться. По чистой случайности Алаан успел нанести удар до того, как противник бросился в атаку.
Второй воин ринулся к Алаану. Тот быстро произнес заклинание, и плащ накрыл голову врага, что позволило расправиться и с ним. Затем Алаан споткнулся и чуть было не упал, устояв при помощи посоха.
Третий рыцарь прыгнул назад, отбросив в сторону плащ. К нему на помощь бежали трое товарищей: теперь их четверо против одного.
С двоими покончено. Все равно много. Алаан понимал: чтобы иметь шанс, нужно было избавиться от троих. Вопрос лишь в том, возьмут ли его живым или убьют. А это зависит от того, насколько велик гнев врагов.
Воины стремительно рассыпались по галерее, двигаясь с мечами наготове и следя за плащом, который Алаан снова послал в тень. Магические штучки, похоже, совершенно их не пугали. Другие наверняка бы убежали, увидев, как плащ летает по залу, словно огромная летучая мышь.
— Я заставлю ваши сердца остановиться, — воскликнул Алаан, — и пошлю вас сквозь Врата Смерти! Я стоял перед ними и видел темноту, простирающуюся там… Предупреждаю первый и последний раз: не спешите расставаться с миром живых!
Но воины не дрогнули. Хаффид их хорошо натренировал; или, возможно, внушал больший страх.
Только Алаан собрался послать плащ на ближайшего из рыцарей, как внезапно маячившая на краю сознания темнота буквально нахлынула на юношу, и пол под ногами покачнулся. Он упал, даже не почувствовав боли.
Последнее, что Алаан успел вспомнить до того, как тьма поглотила его целиком, была фраза: «Тебе суждено прийти на помощь моему хозяину».
Кроухарт видел, как по тропинке поднимаются воины — их было восемь, — угрюмые и расстроенные, но, несмотря ни на что, полные решимости. Они были вооружены мечами и, вероятно, кинжалами.
Кроухарт натянул тетиву, аккуратно прицелился и выпустил стрелу. Он попал одному из нападавших в руку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135