Не могу же я ее бросить, почти уже одолев курс наук?
— Вы, — отвечал нотариус, — сможете продолжить ее, ко только после годичного пребывания в замке. К тому же, — добавил он, — между нами, скажите, господин наследник, на кой черт владельцу миллионного состояния может понадобиться жалкая профессия врача? Живите, наслаждайтесь жизнью, плюньте на нудную схоластику!
— Легко сказать «плюньте», — возразил я. — Но ведь, состояние можно и промотать, а профессия никогда не помешает.
— Решайте сами, господин наследник, — усмехаясь, отвечал нотариус. Похоже, у него не оставалось сомнений в судьбе состояния после моих неосторожных слов.
Умирающий тем временем вновь беспокойно заметался по своему необъятному ложу, что-то выкрикивая в бреду. Голос его походил на скрип несмазанного механизма. Звуки, как ржавая стружка, резко и визгливо выхаркивались, рождались и погибали, никем не понятые.
Мне было очень тяжело и неприятно смотреть на конвульсии прадедушки, и я хотел было отвернуться, когда взгляд мой столкнулся с ужасающим, помраченным бредом взглядом старика. Мне стало нехорошо, по коже забегали отвратительные мурашки.
Карл-Людвиг, казалось, нашел опору в моем взгляде, он привстал на своем ложе, хотя, судя по всему, это отнимало у него немало сил. Священник и доктор бросились к нему. С неожиданной силой барон оттолкнул обоих. Его крючковатый трясущийся перст указал на меня.
— Ты!… — хрипел старик. — Ты!…
На губах его выступила пена. Старик рухнул на подушки, но, неожиданно обретя новые силы, сумел опереться на локоть и приподняться. Мне мнилось, что я смотрю в глаза самой смерти, ибо взгляд старика исходил уже не из нашего мира.
— Слушай, — заклекотал старик, — слушай и обещай…
— Подойдите поближе, -молодой человек. -• Возле меня оказался маленький доктор. — Выслушайте последнюю волю барона.
Подойдя к умирающему, я склонился над его иссохшим телом. Поросшая седым волосом рука костляво вцепилась в мой кафтан.
— Моя… последняя, — старика затряс сильнейший приступ хриплого кашля, — последняя воля…
И нестерпимо, как бритва по барабанной перепонке, все мое существо располосовал крик:
— Найди золотаря!!! Най… ди…
По телу умирающего прокатилась резкая и страшная волна агонии. Рука его отпустила меня. Из горла хлынула алая артериальная кровь. Все было кончено. Барон умер — да здравствует барон!
Но буду краток. Оставшийся день прошел за самыми низменными хлопотами, из которых отмечу ужин — роскошнейшее пиршество из десяти блюд, названий многих из них я даже не знаю. После ужина я, мама и Клара отправились в баню, расположенную почему-то на четвертом этаже, после чего разбрелись спать. Спальня, которую мне отвели, Леопольд, ты не поверишь, по Размеру как весь наш дом, нет, даже более! Засыпая, я ощутил сильнейший приступ агорафобии. Как и следует ожидать, ночью мне приснился кошмар. Мне снилось, что я какое-то насекомое, то ли муха, то ли таракан. Во сне я метался по огромной своей опочивальне и чья-то огромная ладонь то и дело норовила меня прихлопнуть.
Проснулся я в дурнейшем расположении духа как раз к завтраку, за коим вкушал — завидуй, Леопольд! — устриц в белом вине. Сразу же после трапезы ко мне подошел дворецкий, личность во всех отношениях почтенная. После выражения соболезнований и поздравлений со вступлением в наследство он перешел прямо к делу. Он протянул мне пергамент, такой же, как и завещание, и даже с такой же печатью.
— Извольте ознакомиться.
— Что это? — спросил я.
— Реестр замковой прислуги, составлен мною на основании последней переписи, проведенной три месяца назад.
Реестр гласил, что в замке Дахау имеются в наличие следующие живые души:
горничные — 4 шт.,
конюх— 1 шт.,
псарь (он же душитель псов и котов) — 1 шт.,
дворецкий — 1 шт.,
подметальщик— 1 шт.,
сторож — 0,5 шт.,
кастелян и кастелянша — 2 шт.
Присутствовали в реестре также водовоз, прачка, две мойщицы окон и прочая, и прочая, и прочая. Довольно бегло проглядывал я сей перечень, но неожиданно волосы мои поднялись дыбом, а брови недоуменно поползли вверх в гримасе самого крайнего недоумения. Причиной сего послужили следующие упомянутые в реестре персоны. Цитирую:
объявлялыцик «Кушать подано» и «Барин проснулись» — 1 шт.,
чистильщик сапог и ботфортов — 4 шт.,
колупалыцики, по совместительству хлебатели бульона— 8 шт.,
чистильщики носа, или ковырятели — 6 шт.,
чесальщицы пяток — 3 шт.,
переворачиватель страниц — 1 шт.,
зажигатель свечей — 1 шт.,
задуватель их же — 1 шт.
Далее следовали лица довольно странных профессий: подтиралыцики, вымывальщицы; завершали реестр некий нудолыцик — 1 шт., кухарка— 1 шт., любитель пива — 1 шт.
Ниже, под жирной чертою, было написано «итого». В этой графе методом обычного плюсования выяснялось, что в замке пребывает 48,5 шт. взрослой прислуги. Текст реестра сопровождался примечанием, где оговаривалось, что у прислуги имеется множество детей, около 89 шт., а у любителя пива их 16 шт. Итого, считая и детей, — около 137,5 шт.
— Однако прислуги здесь явно многовато, — заметил я и задал дворецкому несколько вопросов. Вкратце их суть сводилась к следующему:
Во-первых, меня крайне заинтересовало, что такое «сторож — 0,5 шт». Во-вторых, разве не очевидна нелепость и ненужность таких разновидностей прислуги, как колупалыцики, чесальщицы, хлебатели и т. д.? И в-третьих, где же они все обитают?
Дворецкий по порядку отвечал, что, во-первых, сторож считается за 0,5 шт. от человека по причине своего полуживотного происхождения. Лет двадцать-двадцать пять назад замок Дахау проездом посетил великий абиссинский негус и остался чрезвычайно доволен радушным приемом, который оказал ему покойный Карл-Людвиг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79