Они бы тогда не мешкая разобрали каменные стены, чтобы обеспечить тебе лучшую эээ… подвижность.
— Можешь смеяться сколько хочешь, — спокойно ответил человек. — Наша задача — сохранить мобильность и остаться защищенными. Конница прорвет оборону. Копейщики защитят ее с флангов. Конечно стены Нонга их копья не пробьют. Но зачем нам эта старая крепость? В лесистой же местности Пограничья мы будем представлять гораздо более грозную силу, чем тяжеловооруженные рыцари. Кроме того, рыцарские отряды никогда не бывают настолько многочисленны, чтобы контролировать всю территорию полностью. А с ополченцами, вооруженными гораздо хуже нас, Младшие справятся легко. Что, нечего больше сказать?
— Теория проверяется практикой, повелитель. Я не вижу в твоих рассуждениях крупных ошибок. Хоть ты и считаешь свою стратегию и тактику новаторскими, я могу сказать, что они довольно формальны. Мы, как и наши враги, зависим от той местности, на которой нам придется воевать. В то же время некоторые проблемы могут возникнуть по ходу дела. Взять хотя бы контроль над завоеванной территорией. Видимо, нам придется оставлять на ней войска, которые будут в состоянии осуществлять надзор на этих землях. Что останется от твоей подвижной, но небольшой армии после того, как мы, да помогут нам боги, дойдем до Ойгена? Или ты собираешься выжигать деревни и города людей огнем? — вкрадчиво спросил Базл и усмехнулся.
— Ты решил, что я буду оставлять в захваченных селах гарнизоны? — расхохотался Хельви. — Ну уж нет, много чести этим людишкам. Несколько десятков, максимум — сотен воинов останутся в тылу, чтобы охранять пути сообщения и вести какие-то крепительные работы, но не более. В конце концов, мы ведем с собой довольно плотников, чтобы поручить это дело им. А что касается теорий, то мы с тобой и идем воевать, чтобы проверить наши книжные, теоретические выкладки на практике.
Между тем армия Младших — предмет горячего обсуждения великого канцлера и мага — продвигалась в глубь леса. Кавалеристы ехали верхом, однако их предупредили, что в самое ближайшее время они должны будут спешиться и повести коней в поводу. Части, которые Хельви назвал «плотниками» и которые на самом деле состояли из Младших самых разных профессий — кузнецов, лесорубов, строителей двигались впереди, вместе с разведчиками. Поскольку, если верить картам, принесенным отрядом Комра, армии предстояло перейти три широких и глубоких оврага, в задачу этих частей входило не только рубить просеки в тех местах, где лошадей нельзя будет провести между деревьями даже в поводу, но и выстроить мостки для спуска и подъема животных. Всё это, конечно, требовало времени, однако Хельви не мог отказаться от этих мероприятий, так же как и от ночного отдыха для животных и воинов. В конце концов, он уже и так сэкономил несколько дней, усадив копейщиков на лошадей и мулов. Кроме оружия они везли с собой большие мешки с фуражом.
Лес Ашух пока никак не проявлял своего своенравия. До прихода Хельви в Верхат он считался священным, и те немногие Младшие, кто осмеливался заходить в него, рисковали не вернуться домой. Однако после того, как человек и его спутники были брошены в усыпальницу лесной девы, иными словами — на верную смерть, и всё же сумели выбраться и вернуться в Верхат, многие альвы усомнились в действенности проклятия, а уж после захвата усыпальницы, в которой обитал загадочный Черный Колдун и его приспешники, история о нем была почти забыта. Однако само имя леса связывало эти деревья с загадочной хозяйкой. Окрестные фермеры произносили ее имя, почтительно понизив голос. Для них лес продолжал оставаться живым и неприкасаемым существом.
Напрасно Хельви в пору своего наместничества в Верхате пытался разубедить Младших. Он лично следил за добычей мрамора и соли в заваленной усыпальнице Ашух и пытался привлечь к этой работе как можно больше альвов. Некоторые в погоне за наживой в самом деле пришли работать в лес, однако большинство жителей, признавая, что при новом наместнике нечисти в чаще водится куда меньше, не пытались заходить дальше опушки. Что касается Вепря, то он уделял гораздо больше времени выучке войск, чем добыче мрамора, и потому прежние суеверия, наслаиваясь на новые ужасные истории, которые любили рассказывать у камелька старожилы, возродились с новой силой. Именно поэтому армия осталась накануне войны без карт, негодовал великий канцлер.
Запыхавшийся вестовой подскакал к Хельви и его свите, когда солнце стало клониться к закату. Его широкое лицо было исцарапано ветками деревьев, которые не упускали возможности шлепнуть стремительного наездника или порвать на нем куртку.
— Великий канцлер, разведчики захватили вражеского лазутчика. Командир Кдев спрашивает у тебя, должен ли он допросить пленника сам или следует доставить его к тебе? Командир передает тебе, что шпион — человек.
Среди придворных раздалось еле слышное перешептывание — вслух никто говорить не решался, однако сам факт, что вражеские лазутчики подбирается уже к самому Верхату, был, безусловно, вопиющим. Великий канцлер нахмурился. Делать остановку в самом начале пути, чтобы допрашивать шпиона, ему очень не хотелось. Вот если бы сделать это, не сходя с лошади?
— Передай командиру Кдеву, что я очень доволен его службой, — наконец произнес он. — Пусть он допросит пленника, но сделает это в самой мягкой форме. Никаких пыток и побоев. У нас нет на это времени. Приказываю разведчикам усилить бдительность — если в чаще нашелся один шпион, то вполне возможно, там есть и второй. Вечером, на привале, доставите его ко мне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111