Жрица Амары направилась к храму.
Навстречу ей вышли восемь пленников горфлинга и остановились напротив колдунов. Гутлак с уважением приветствовал вождя, лорд Уортэн подошел к Габрии.
— Спасибо вам, леди, — сказал он с неподдельной признательностью. — Нам можно уйти?
Она лишь кивнула.
Восемь человек пошли к реке. Сначала они шли медленно, затем чувство радости и освобождения прорвалось наружу, и они побежали к другому берегу, шлепая по мутной воде, где были встречены с распростертыми объятиями членами своих семей.
Жрица Амары отыскала золотую маску Валериана, оставленную на каменных плитах храма. Когда тяжелое золото оказалось у нее на ладонях, руки ее задрожали. Она осторожно принесла ее Габрии.
— Воистину, — сказала она, и в голосе ее звенело торжество и радость, — тебе покровительствует Амара. Поезжай, Колдунья. Кланы ждут.
Жрица подняла маску над головой, на вытянутых руках, и запела гимн благодарности Богине Матери.
Любопытные люди, все еще толпившиеся на берегу, не вполне понимали, что творится на острове. Ими было увидено и услышано много странных вещей, вещей, одновременно ужасных и удивительных. Брант, или кто бы то ни был, казалось, исчез, осталась четверка магов, все они были живы и здоровы; целый табун хуннули с почестями попрощался с ними на глазах у всех; заложники были свободны; а теперь жрица воспевала заботу Богини Матери.
Люди не знали, что и подумать. Этот поединок добра и зла, смелости и жестокости, уважения и презрения был выше их понимания. Магия была заклеймена как всеобъемлющее зло, разложение и ересь. Многие уже склонялись признать Габрию своей, но как быть с остальными тремя колдунами, двумя мужчинами и ребенком, так же, как и Габрия, рисковавшими жизнью, чтобы спасти их всех? На поверку магия оказалась не тем, чем ее так долго стремились представить. Чувства путались.
Четверо всадников и четыре хуннули брели через реку. Они шли очень медленно, потому что Нэра и Эурус поддерживали Эфера, и у сбитых с толку людей было достаточно времени, чтобы рассмотреть всю группу. Никто так и не решил, кричать ли им «Ура!» или швырять в них камнями.
У берега, около рощи Совета, хуннули остановились. Они стояли перед стеной людей, по колено в бурной воде, гривы их стали тяжелыми от дождя и прилипли к черной шерсти.
Вожди и маги молча смотрели друг на друга, и тишина эта, казалось, никогда не кончится. Грохот грома уходил дальше к востоку, небо начало светлеть, и сильный ливень перешел в моросящий дождик.
Габрия ничего не видела, но чувствовала напряжение и смущение людей настолько отчетливо, будто смотрела им в лицо. Она всегда надеялась убедить Совет отменить закон о колдовстве, но никогда не думала, что все это зайдет так далеко.
Она слышала, как чей-то голос произнес:
— Добро пожаловать в Совет, лорд Этлон. Простите, что я не имел возможности приветствовать вас раньше.
Габрия узнала голос: это был лорд Хилдор, вождь Вилфлайинга.
Его спокойный дружелюбный тон частично рассеял напряжение. Вожди посторонились, давая дорогу хуннули, каждый спешил приветствовать магов. Толпа людей разделилась на говорящих и наблюдающих, и никто не спешил вернуться в кланы.
Со вздохом облегчения Ша Умар подошел к Нэре и помог Габрии спешиться. Как и остальные, он обратил внимание на ее закрытые глаза, но ни о чем не спросил ее, лишь крепко взял ее за руку и повел к шатру Совета. Остальные последовали за ними.
Сесен, Валар и Кет уже приехали и ждали в шатре. Трое воинов отсалютовали колдунам с явным удовольствием встречи. Пирс, сообщил Габрии Сесен, уже начал работу со своими целебными камнями.
Охрана Этлона водрузила над шатром одиннадцатое, золотое, знамя.
Битва с горфлингом была выиграна, но битва с законом только начиналась. Этлон и Габрия хорошо знали, что люди кланов слишком упрямы и что неприязнь к магии стала неотъемлемой частью их жизни. Они могут быть очень признательны за избавление от горфлинга, но они не забудут двухсот лет ненависти и подозрительности.
У входа в шатер стоял лорд Ша Умар, уже долгие годы бывший председателем Совета. Он поднял руку, утихомиривая шум.
— Завтра, если лорд Кошин и лорд Этлон будут в состоянии, мы начнем заседание. Лорды, в этом году у нас огромное количество вопросов, требующих немедленного решения.
Предложение Ша Умара было встречено шумом.
Он продолжал:
— Если вы не возражаете, я бы хотел созвать вас всех на митинг, на специальный митинг, посвященный искусству колдовства. Леди Габрия, Турик, Тэм приглашаются особо.
Вожди с готовностью закивали. Дело было решенным. У Габрии словно гора с плеч упала. Она обвила руками шею Нэры и зарылась лицом в ее теплую гриву.
Она чуть не подпрыгнула от неожиданности, когда чей-то голос рядом произнес:
— Леди Габрия? Лорд Кошин просил передать вам вот это. Он думает, что это может вам понадобиться.
Она почувствовала, как в руку ей скользнул тяжелый кожаный сверток.
— Он пришел в себя? — спросила она.
— Совсем недавно. Лекарь Пирс сказал, он будет… — голос воина Дангари смолк, на лице его появилось выражение страха и смущения.
Почувствовав это, Габрия рассмеялась.
Ей не пришлось долго ломать голову над содержимым свертка. Пальцы ее сжимали древний фолиант. Книга Матры наконец-то была в ее руках.
Вожди тоже узнали этот переплет и теперь опасливо на него косились. То была книга, уже многие годы служившая причиной раздоров и смертей. Они гадали, что будет делать с ней Габрия.
— Спасибо, — сказала Габрия воину. — Вас не затруднит передать это лорду Ша Умару? Пусть книга будет у него, до тех пор пока Совет не решит, что с ней делать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97