— Не знаю, по своей ли инициативе вы в последний момент изменили план операции или получили инструкции. Может быть, особая хитрость CIRCE заключается в том, чтобы всегда разыгрывать на переднем плане комедию, подобную этой. Дескать, при провале удастся легче Отделаться, чем при серьезно спланированной акции. В этом что-то есть.
Гвидо не стал комментировать эти предположения, и его собеседник продолжал:
— Я обладаю достаточным чувством юмора, чтобы оценить комизм ситуации. Мы говорили на разных языках. Я ведь узнал вас только после того, как вы вышли из моего кабинета.
— А разве мы раньше где-то встречались?
— Никогда. Но я много слышал и читал о вас. Прежде чем перейти к сути дела, позвольте задать вам один вопрос: какого черта вы соврали мне тогда? Гвидо вопросительно взглянул на египтянина.
— Вы представились инженером Гвидо Андреотти. Какую цель вы преследовали этой ложью? Она была для вас совершенно бесполезна. Вы ведь ни разу даже не попытались сделать вид, что ищете какие-то месторождения или, на худой конец, подбираете маршрут для прокладки трубопровода.
— Но по профессии я инженер.
Незрин нетерпеливо фыркнул:
— Но вы широко известны отнюдь не инженерными изысканиями. Наверное, вы и не подозревали, что я об этом знаю.
Гвидо устало вздохнул. Незрин тут же решил, что наконец попал в самую точку, и поспешил развить успех.
— Возможно, вы ко всему еще и инженер, мистер Андреотти. Но в первую очередь вы химик, а точнее — биохимик. Биохимик имеет дело с молекулярной биологией, но ваша область — не просто цитология и не генетика, к которой вы относитесь с непонятным презрением.
— Я отношусь так не к генетике, а к генетикам.
Незрин явно воодушевился тем, что ему удалось разговорить итальянца.
— Отрасль, в которой вы работаете, называется нейропсихофармакология. Я думаю, вы не станете отрицать, что являетесь одним из крупнейших ученых в этой области. В то же время ваши Труды могут быть оценены по заслугам только коллегами, потому что непосвященные едва ли понимают, что такое нейропсихофармакология.
— А вы понимаете? — резко спросил Гвидо.
— Да. В двух словах, это наука о веществах, способных управлять функциями центральной и вегетативной нервной системы. Эти вещества вырабатываются в организме, но могут быть синтезированы искусственно. Искусственные вещества могут оказывать влияние на организм, совпадающее с естественным или противоположное ему. В этом случае и эффект будет прямо противоположным.
— Любопытно.
— Я не настолько глуп, чтобы просвещать вас на эту тему. Слава Богу, понимаю, с кем говорю. Я просто хочу взаимопонимания между нами по поводу различных областей применения вашей науки.
— Я не имею своей персональной науки.
— В некотором роде имеете. Думаю, именно это персональное знание не дает вам возможности получить Нобелевскую премию, которую вы давно заслужили. И впредь, оно не позволит вам даже надеяться на награду.
— Я никогда не унижусь до того, чтобы выклянчивать такие мелочи.
— Не думаю, что сильные мира сего в восторге от вашей заносчивости. Но эта черта характера не является препятствием для получения наград, которые вы заслуживаете. Ваши труды слишком значительны, чтобы не быть замеченными. Но скажите на милость, как шведы осмелятся ознакомить общественность с характером и возможными результатами ваших научных разработок? Боюсь, наш век не готов к восприятию ваших великих открытий и недостаточно милосерден для них.
Гвидо смотрел на него равнодушно, но это не смутило египтянина.
— Впрочем, не мне давать оценку карьере ученого. Давайте поговорим о конкретных результатах вашей работы. Вы нашли способ синтезировать гамма-аминомасляную кислоту при минимальных затратах средств и энергии. Что еще важнее, вы смогли объяснить, каким образом этот нейромедиатор воздействует на синапсы, возбуждая в них электрические импульсы. До ваших экспериментов было неясно, связано ли его воздействие с работой мозга или с пирамидальной структурой, которая представляет для вас особый интерес.
Крепко загнул Незрин! Гвидо подумал, что на такую тираду нельзя не ответить. Глаза итальянца сверкнули, и это не укрылось от Незрина.
— Не сердитесь, дорогой коллега, но я позволю себе кое-что уточнить, — сказал Гвидо. — Пресинаптические структуры не всегда синтезируют тот же медиатор, что и постсинаптические. Строго говоря, из того, что мы установили нервное происхождение одного из передатчиков нервного возбуждения, нельзя заключить, что гаммааминомасляная кислота является продуктом деятельности пирамидальной структуры.
На Незрина это не произвело никакого впечатления.
— Если процесс обучения связаны тем, что в коре головного мозга вырабатываются новые нуклеиновые кислоты, белки, полипептиды и полисахариды, которые не существовали в мозгу до того, как человек начал систематизировать информацию, то не следует ли нам объяснить процесс отбора информации работой пирамидальных клеток мозга?
— Ерунда! — Гвидо вежливо улыбнулся. — Мы способны осознать существование новых видов молекул лишь благодаря генетически унаследованной способности к обучению. Способность вырабатывать вещества, о которых вы говорили, на самом деле является эмбриональным процессом, запрограммированным генетически. А гены не подвластны нашему контролю. Поэтому мы должны предоставить им возможность действовать свободно и во все вмешиваться. Таким образом, процесс обучения не обеспечивает прогресса, поскольку приобретаемые знания ни в коей мере не компенсируют быстрого износа, который начинается с рождения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63