Блондинка справа — совершенная красота среднего размера с безупречными грудями, длинными вьющимися волосами и ангельским личиком. Но брюнетка слева обладает потрясающим темпераментом и прямо-таки выдающимся умением подыгрывать партнеру движениями роскошного зада. Я дал десять из десяти каждой из них.
— Вы все одинаково прекрасны, и все, о чем бы я только мог мечтать, так это иметь дело с каждой из вас.
Я опустился в большое кресло, а девушки уселись мне на колени. Подушки аж просели под тройной тяжестью. Мы так сплелись телами, что трудно было разобрать, где и чьи это руки, стремящиеся удовлетворить свою любознательность. В моем рту оказалась грудь блондинки, и я нежно перебирал губами маленький, твердый сосок. Одна рука была стиснута горячими ляжками, и я чувствовал кончиками пальцев гостеприимную киску («pussy» — «киска» — в английском разговорном языке ласковое обозначение женского полового органа в целом), хорошо очерченную и расположенную. Я не должен был даже раскрывать ее губы, женщина была уже так возбуждена, что губы влагалища раскрылись сами. Мне понадобилось лишь чуть разобрать тонкие, упругие волосы на пути пальцев, чтобы начать свое сафари.
Это была киска брюнетки… Я ввел во влагалище указательный палец, и тут же был укушен в шею. Потом почувствовал ладонью возбужденный клитор и стал ласкать его.
— О! О! Продолжай!
Она схватила мой член и оттянула кожу с головки, потом стала тереться о него животом, но тут блондинка, ощутив, что выпадает из картины, захотела получить свою долю на пиршестве. Их руки смешались в моих сокровищах: одна сжимала и разжимала член, другая активно перебирала яички, пока я не застонал от удовольствия.
Должно быть, мы представляли изумительное зрелище! Единственное, о чем я сожалел, что у меня нет четырех рук и двух Малышей-Джонни. Вот уж для них нашлось бы, где и чем достойно заняться!
Одной рукой я по-прежнему орудовал между ляжками брюнетки, которая уже сладко стонала, другой ласкал упругую попку блондинки. Я раздвинул ей ягодицы, ввел ладонь в ложбинку между ними и стал щекотать маленькое тугое отверстие. Марсия затряслась как в лихорадке и впилась зубами в мое плечо. Я не стал долго задерживаться на этой точке и переключил внимание на набухшее влагалище. Тут уже все было в порядке и готово ко встрече со мной, так мокро, как в Гайд-Парке после дождя.
Девочки заводились все сильнее и сильнее. Брюнетка стала отталкивать блондинку, вырывать из моих губ ее сосок и подставлять взамен свой. Блондинка, в свою очередь, невзирая на немой протест подруги, стала овладевать частью ствола моего члена. Все шло к тому, что, если я не возьму ситуацию под контроль, начнутся осложнения.
— Подождите минутку! Вы говорили, что я должен сказать, кто из вас лучшая любовница.
— Мы готовы!
Мы перевели дыхание и встали.
— Кто начнет?
— Я!
— Нет, я первая!
— Не надо спорить, девочки. Меня хватит на обеих. Давайте бросим…
Выиграла брюнетка.
Мы стояли перед зеркалом, тесно прижавшись друг к другу. Мои руки были заняты ее грудями, ее ягодицами, ее раскрытой щелью, а она так же самозабвенно занималась мной. Малыш-Джонни в своем поиске рыскал вокруг, словно потерянная душа, тыкаясь носом в ее влажные волосы.
Я подтащил стул от туалетного столика и сел на него. Я хотел, чтобы она расположилась на моих коленях лицом к лицу, но она, наоборот, предпочла усесться спиной к моей груди. Я не возражал. Мягкая тяжесть ее зада на моих бедрах вызвала во мне изумительное чувство. Она плотно придвинулась всем крупом к низу моего живота, пропустив вздыбленный член между ягодиц сзади к лобку.
Зеркало на стене отражало эту эротичную картину. Брюнетка с раздвинутыми бедрами, перекинутыми через мои колени длинными ногами, едва касающимися пола, выглядела в нем отличной наездницей.
Ее набухшие груди так и взывали к ласкам, и я играл отвердевшими под моими пальцами крупными сосками.
Покачивая бедрами, она терлась об меня, одновременно лаская руками мой член, несколько раз она, оттягивая крайнюю плоть, обнажала его головку, а потом снова отпускала кожицу. Потом она расположила головку между губами влагалища и зажала его в этом положении ляжками, а подержав так несколько секунд, стала медленно вращать задом в разных направлениях, извлекая, похоже, из этой игры массу удовольствия.
При соприкосновении с влагалищем головка моего члена сразу покрылась ее любовным соком…
Между тем движения сильного тела становились все более резкими, наконец, я услышал прерывистое дыхание и придушенные слова:
— О! Какой он большой! Дорогой, какой у него прекрасный наконечник! Я не могу этому поверить… Как хорошо… Я с тобой кончу… О, какой ты сильный!
Мне тоже было очень хорошо. Я испытывал изумительное ощущение, оно начиналось в кончике члена и распространялось дальше по его стволу к яичкам… Если она будет так продолжать и дальше, я кончу где-то поверх ее волос, и это уже будет не очень хорошо.
Меж тем, обхватив член ладонью, она стала тереть им свой клитор. Потом я почувствовал, что тяжесть на моих коленях уменьшилась — это она, привстав, ввела, наконец, мое оружие туда, где ему и надлежало находиться, и — хлоп! — загнала его в себя так глубоко, как только было возможно. Удар моего калибра был столь силен, что она буквально задохнулась и, испустив стон, замерла на какое-то мгновение.
Потом она стала осторожно приподниматься и опускаться, растягивая стенки влагалища так, чтобы они соответствовали размерам члена. На это ушло не так уж много времени. Движения снова стали быстрыми и сильными, стоны боли перешли в стоны наслаждения, а затем в крики:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22