Через пару дней прием открылся, сдавай, пожалуйста, но цена упала в сто раз. «Выдолбленные» три рубля упали до изначальных трех копеек.
Митя-секс тоже попался на два миллиона.
— Секс им под кожу! — возмущался. — Куда смотрит государство? Грабеж разводят у него под носом, они ни уха ни рыла!
Телевидение и радио Митю услышали, давай во все лопатки ругать «МММ», дескать, махинаторы, фармазоны и кровопийцы простого люда. Я послушал этих вякалок и понял, мужи с правительственного насеста захотели подсуетиться в качестве «крыши» для «МММ», такие миллиарды мимо их личных счетов без запинки плывут, на что «М» в кубе заартачилось. Ах, вы такие сякие в копалку! — сказали бандиты правительственные, не хотите по-честному, получите развод. И набуровили нарушение налогов, лицензий. Проявили государственную бдительность. А в каких окопах вы, страдатели за народное счастье, раньше-то, зажмурив глаза, заткнув уши, сидели? Ведь не вчера, три года назад заэмэмэмило на всю страну!
Как бы там ни было, погорел Стас. И с акциями, и на остановке. В последнем случае, мне кажется, не все чисто. Дня за два до пожара вдруг отказался от ночной торговли. А загорелись киоски, по словам моих продавцов, как по команде. Не исключаю, Стас-умелец смастерил дистанционный поджигатель, чтобы сгорело дотла — и идите вы все к лешему, начинаю жизнь с чистого листочка.
Не успел рассеяться дым пожарища и развеяться ларечный пепел, бандиты Стаса привезли новенький киоск. Не горюй, говорят погорельцу, «крыша» завсегда друзьям поможет. У Стаса челюсть отвисла, «крыша» подумала — от радости. Давай, говорит, кредит дадим.
— Что вы! Что вы! — не захотел затягивать петлю Стас.
— Не сбылась мечта лоха! — пришел ко мне, проводив «крышу». — Слабо я рассчитал бандитский фактор. Завтра второй киоск обещают. Неужели всю жизнь в ларьке сидеть?
И вдруг, нарушая свой категорический полугодовой принцип трезвости, предложил:
— А давай, Витя, вмажем «по рисочку»!
Накушались мы в тот день… Лили водку на стол, жгли и, не обращая внимания на цвет пламени, пили, пили, пили. А на закуску горланили вокруг костра:
Мы мирные лохи,
Но наш бронепоезд
Стоит на запасном пути!
И воинственно ударяли по рукам завтра искать запасный путь.
Завтра, на скорую руку опохмелившись, поехали за товаром: Стасу в новые ларьки, а мне — в старые.
июль-октябрь 1994

СВАДЬБА
застольная повесть из недавнего прошлого
Глава первая. С НЕБА ЗВЁЗДОЧКА УПАЛА
Познакомились мы с Татьянкой в заводской столовой между первым и вторым, когда я соль попросил. Познакомились в городе, свадьбу играли в селе, у ее родителей. Дворца бракосочетаний в деревне нет, зато сельсовет — на все руки мастер. На регистрацию народу набежало… Все не вошли, остальные в окна заглядывают. Интересно. Это не городской ЗАГС, где все по секундомеру: раз-два — расписались, три-четыре — окольцевались, пять-шесть — поцеловались и кругом-бегом: освободите место, другим тоже надо в семейные объятия.
Сельсовет без затертого Мендельсона, но от души.
Председатель сельсовета, длинный такой дядечка, командует:
— Задние не напирай, передние очистить круг!
А передние уже шампанским целятся вспрыснуть момент.
— Брызгалки отставить! — строжится председатель. — Я еще, — говорит, — посмотрю, расписывать кота в мешке или погодить!..
— Какого кота? — возмущаются гости. — Не тяни резину — там водка киснет!
Председателю — пусть она хоть зачерствеет.
— Мне, — говорит, — за молодых потом краснеть не резон! Внести, — требует, — тест! Я их сейчас на всхожесть проверю.
Откуда ни возьмись — пилу-двуручку, бревно и козлы вносят.
— О-о-о! — веселятся гости. — Председатель решил пилораму открыть!
— Семейная жизнь не медовый месяц, — останавливает смешки председатель, — одними поцелуями сыт по горло не будешь. Пусть молодые покажут, откуда у них руки растут.
И подает нам пилу. Я, естественно, без понятия — есть у Татьянки тям в отношении дрова пилить или нет?
Шепчу:
— Не дави, не тяни, сам буду… Только ручку держи.
Сразу послушалась. Как дерганет… Платье у нее — парашют с рюшками да воланами. Эх, платье мое — четыре волана, хочу дома я ночую! Хочу у Ивана! С первого захода Татьянка запилила по рюшке.
Гостям только и надо похохотать. Советчики со всех сторон.
— Вы лучше вдоль пилите!
— Ремонт платья за счет сельсовета!
— У председателя губа не дура чужими руками дрова пилить!
— Замерзнет этой зимой председатель!
Освободили мы пилу из платья, но запил сделать не можем. Исцарапали бревно вдоль и поперек… У Татьянки не тест в голове, а как бы рюшку не отпилить.
— В брачную ночь тоже будете — один в лес, другой по дрова? — резвится народ над чужим горем.
— Нет, они будут — один в лес, другой — под кровать!
— Ты бы еще, председатель, заставил их кур щупать!
Вдруг свидетельница два шага вперед, ни одного назад:
— Дайте, — просит, — я вместо невесты попилю!
— Ночью тоже вместо будешь? — интересуются мужики.
— Я, — говорит свидетельница, — подругу хошь где заменю: в огне, в воде и в брачной постели!
Все: ха-ха-ха!
— Невеста на подмену согласна? — спрашивает председатель.
— Сейчас, — закивала головой Татьянка, — разбежалась! Дружба дружбой, а жених на двоих не делится!
И бросает пилу.
— Ну-ка, — поворачивается к председателю, — снимай пиджак!
— Ты че, девка? — растерялся председатель.
— Снимай-снимай! — требует Татьянка. — Власть переменилась!
— Слово невесты — закон! — говорит Миша-подженишник, по-научному — шафер.
— Сейчас она пиджак на жилетку распилит, — предполагают гости.
Татьянка пиджак на себя надела вместо халата, он ей и вправду до колен, рукава закатала, пуговицы застегнула.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34