– Какая распущенность! – восхищенно протянул юный Абдул-Надул, с интересом вникающий в повествование. – Надеюсь, эту прелюбодейку посадили на кол.
– К счастью, обошлось без этого, – покачал головой Антипов. – Потрясенный художник пребывал в смятении. Девушка была так прекрасна, а любовь ее так пленительна и необычна… Добавим сюда привкус тайны и будоражащее чувство опасности… Словом, художник совсем потерял голову. Он был влюблен и искал встречи. Наконец ему удалось проникнуть в гарем…
– Г-хм, – поперхнулся слушавший с разинутым ртом султан. – Как же это ему удалось? Расскажи, и я приму меры, чтобы больше никто, никогда…
– Подожди, сейчас не об этом, – бесцеремонно перебил сиятельного повелителя Антипов. Тот грозно нахмурился, но повествование было слишком захватывающим, чтобы казнить наглеца немедленно, и султан решил повременить с наказанием. – Рискуя жизнью, художник разыскал прекрасную обольстительницу. Пав к её ногам, он клялся в любви, предлагал увести ее из гарема, но девушку словно подменили. С ледяной жестокостью она велела ему убираться прочь. Шум голосов привлек евнухов, художника обнаружили. Ему едва удалось оторваться от погони и нырнуть в машину времени…
– Куда нырнуть?!
– В машину времени. Это, знаешь ли, такой аппарат, который позволяет путешествовать из сегодняшнего дня в завтрашний или вчерашний. А то и вовсе во времена жизни своих предков или даже самого пророка Мухаммеда.
– Не богохульствуй, презренный! – взревел султан. – Лишь Аллаху ведомо прошлое и будущее, ты же – гнусный фигляр, осмелившийся посягнуть на божественное…
– Не шуми, малыш, – прервал светлейшего Антипов. – Я не фигляр. Я твой папа. – Он выдержал эффектную паузу, наблюдая за тем, как вытягивается лицо обескураженного султана. – Только сейчас я понял, почему прекрасная наложница старого Абдул-Надула меня прогнала. Она добилась своей цели: забеременела и родила главе империи мальчика, чтобы стать затем султан-валиде. У тебя ведь нет больше братьев?
– Братьев нет… – растерянно подтвердил сиятельный правитель, но тут же опомнился и пошел в наступление: – Как смеешь ты называть себя моим отцом? Гнусный чирей на теле земли! Никогда еще камни Истанбула не слыхивали столь кощунственных речей. Да ты и старше-то меня от силы года на три! Ты безумец, опасный и наглый. Сейчас я кликну стражу…
– Подожди, великий султан. Я понимаю твое негодование. Но могу доказать справедливость своих слов. Хочешь, я нарисую твою матушку такой, какой она была тогда, в молодости? Если мы с тобой почти ровесники, то признай, что я не мог увидеть ее до того, как она попала в гарем. А уж после – тем более. Смотри…
Он сорвал с головы тюрбан, отцепил эгрет с фальшивым бриллиантом и принялся быстро корябать прямо на стене.
– Ты джинн, принявший облик человека! – в страхе отшатнулся султан, вглядываясь расширившимися глазами в явившееся перед ним женское лицо. – Да, это моя мать. Юная и прекрасная. Сейчас ее красота потускнела, но прежде она выглядела именно так. – Он перевел пристальный взгляд на Антипова. – Только колдовство могло открыть тебе ее облик. И только колдовством можно объяснить твое умение ТАК рисовать.
– Ну вот, то «чирей», то «джинн»… Остынь, сынок, сколько можно повторять: я – твой отец! Садись и слушай.
И перед завороженным султаном поплыли картины жизни далекого будущего. Вряд ли Абдул-Надул мог осознать, что такое корреляция силовых полей или симбиоз пространственно-временных сечений. Привычный для Антипова аэробот представлялся ему чем-то вроде летающей арбы, а Институт Исследования Истории – этаким медресе, в тесных стенах которого ученые мужи днями и ночами переписывают старинные манускрипты. Но Антипов был хорошим рассказчиком, а юный султан обладал пылким воображением. С самого детства он ощущал в душе неосознанное томление, неудовлетворение собственной жизнью и тягу к чему-то необъятному. Эти смутные порывы, способные человека слабого довести до помешательства, находили выход в живописи. Стоило наследнику престола взять в руки кисть, как его душа отрешалась от действительности, уносясь в неведомые дали.
– Таких сказок я еще не слыхивал! – прошептал султан, когда Антипов наконец сделал паузу.
– Это не сказки. Помнишь краски, которыми были написаны принесенные мной миниатюры?
– Еще бы! Таких цветов в Истанбуле не знают.
– Они из будущего.
– Может быть, – задумчиво протянул Абдул-Надул. – А может, и нет. Много чудес привозят к нам с берегов заморских.
– Если ты пойдешь со мной, я покажу тебе машину времени.
– Заманишь в ловушку, а потом воспользуешься нашим сходством, чтобы самому стать султаном? – понимающе ухмыльнулся наученный опытом сиятельных предшественников правитель.
– Нет, это уже ни в одни ворота не лезет! Что за молодежь пошла? Ничего не хотят слышать!
– Не возмущайся, «папочка», ты меня и дня не воспитывал. Все путешествовал по каким-то вертикалям. – В глазах юного султана мелькнул лукавый огонек. – Ладно, я согласен. Покажи мне машину времени.
Абдул-Надул провел новообретенного отца подземным ходом, который начинался прямо в его опочивальне, а заканчивался далеко за стенами дворца, близ мостящегося на берегу Мраморного моря рыбачьего поселения. Антипов многозначительно хмыкнул, но от комментариев воздержался. Мало ли куда человеку вздумается прогуляться во время бессонницы? Быстро сориентировавшись на местности, он пошел вдоль пенящейся кромки воды. Полная луна освещала пустынный пейзаж. Истанбул погрузился в сон, и это весьма благоприятствовало прогулке двух совершенно идентичных «султанов».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101