— Электроны все одинаковые, но природа хитра. Нельзя увидеть электрон конкретно, какой он есть: он волна-частица. Эта волна и сбивает нас. А мозг услужливо подставляет нам давно привычные образы. Электрон скрывает свой истинный лик. Поэтому тебе и мерещатся саркофаги да финики.
— Вот не думал, что он такой забавный. И все это в ногте.
Я поставил реле времени ядроскопа на отключение через три минуты и спустился в подвал, чтобы разбить ящик, в котором принесли мумию. Квинту неприятно было бы увидеть его. Ящик разбил быстро и заодно решил навести порядок в подвале. Я давно это собирался сделать. Времени потратил довольно много, но торопиться мне было некуда. Меня увлекает любая работа и даже уборкой я занимаюсь с удовольствием.
Часа через два поднимаюсь наверх и останавливаюсь в недоумении: дверь настежь. Квинта нет. Я к соседям — они ничего не знают. Неужели он отправился разыскивать меня? Ему еще рано общаться с людьми и опасно гулять одному по городу. Нужно срочно найти его! И я бегом пустился в единственное место, где он мог против воли оказаться, — в психиатрическую больницу. Так и есть.
За дверью приемной я услышал приглушенный голос Квинта:
— Постою, не устал.
Я набрался смелости и потянул дверь на себя. Звуки стали отчетливее и разборчивей.
— Хорошо. Стойте, — ответил Квинту простуженный мужской голос.
— И постою, — заверил Квинт.
— Значит вы — мумия?
— Был. Сейчас уже нет.
— И давно вы э… воскресли?
— Только не воскрес. Я не Христос. С вами трудно разговаривать. Я был оживлен.
— Давно?
— В четверг третьего месяца.
— А до этого были мумией? Подумайте.
— Да, мумией. И думать не надо.
— Уж не египетской ли?
— Да, да. Вы совершенно правы. Египетской.
— А не фараоном ли вы случайно были?
— Вы угадали. Фараон. А что, похож?
— Настоящим?
— А как же. Сначала наместником, а потом и им. Но я был слишком жесток и меня убили. Между прочим, даже не знаю кто.
— Ваш адрес?
Адреса Квинт не знал. Я ему не говорил.
— Я спрашиваю адрес?
— Понимаю. Адрес. Но я его не знаю.
— Фамилия, имя.
— Квинтопертпраптех.
— Имя, отчество?
— Я же сказал. Квинтопертпраптех. Все вместе.
— Говорите по слогам. Так, так. Год рождения?
— Точно не знаю. У нас упорядоченного календаря не существовало, но запишите примерно четырехтысячный год до новой эры.
— Родные, близкие есть?
— Были когда-то. А где их мумии не знаю.
— С кем в настоящее время проживаете?
— С Филом. Очень хороший человек. Он меня оживил, и если бы не он, быть мне во веки веков мумией. Страшно подумать.
— Кто такой Фил?
— Как кто? Фил. Не знать Фила, величайшего ал… алкоголика нашего, то есть вашего, а в общем, сейчас уже нашего времени.
— Специальность?
— Фил всему научит. Мастер я.
— Чем занимаетесь?
— Сшиваю ядра.
— Как понять? Какие ядра?
— Атомные, конечно, и, конечно, не иголкой.
— Так. Все ясно. Проводите его. Палата 8.
— Куда? Зачем? Мне Фила искать надо.
— Не беспокойтесь. Это ненадолго.
За дверью раздались шаги и я услышал властный голос:
— Дать снотворное. Полный покой.
Бедняга! Я было рванулся вперед, но остановился. Своим появлением я не помогу Квинту. Увидев меня, он обязательно скажет: «Вот Фил. Он подтвердит сказанное». А если я расскажу правду, нас уложат вместе. Нет, действовать надо иначе, и скорей действовать, пока не дали снотворного!
Палата 8 на втором этаже. Взобравшись по водосточной трубе до карниза, опоясывающего здание, я дошел до окна и заглянул в него. К счастью, Квинт был один. Я буквально выстрелил в него потоком слов, но он меня прекрасно понял. Едва я успел дать ему инструкцию, как вести себя дальше, щелкнул дверной замок. Я быстро присел. Раздался женский голос:
— Выпейте, пожалуйста. Вам это необходимо.
В ответ послышался самоуверенный смешок Квинта.
— Отлично! Значит все мне поверили. Позовите доктора.
Сидеть на карнизе было очень неудобно, но я не уходил. Немного погодя послышался голос доктора:
— Что случилось? Вспомнили адрес?
— Мне нет нужды вспоминать его, — ответил Квинт. — Я очень благодарен вам и приношу свои извинения. Я — артист. Мне поручено сыграть душевнобольного человека в трудном спектакле. Я сомневался, сумею ли оправдать оказанное доверие, и поэтому решил проверить себя у вас. Еще раз прошу прощения за причиненное беспокойство. Вы вернули мне веру в мой артистический талант. До свидания!
Доктор что-то неопределенное промычал в ответ. Хлопнула дверь.
Квинт ожидал меня у входа. Пришлось слегка пожурить его.
— Разве можно так? Ты был наивен, как ребенок. Ты же знаешь, что медицина еще не в силах оживить человека, умершего хотя бы полчаса назад. А тут тысячелетия прошли. Безусловно, тебе никто не поверит.
— Но ты же это сделал.
— А ты на меня не смотри. И давай не будем говорить об этом. Да ты знаешь что такое алкоголик?
— Н-нет. Слово-то красивое. Звучное, поэтическое.
— Сначала узнай, потом называй. И запомни, если я в следующий раз удалюсь куда, не пускайся на поиски. Тебе еще трудно общаться с людьми.
— Как же я мог не искать тебя! Ты ушел. Я ждал, сидел, ходил, лежал. Я переживал. Беспокоился. Взял и вышел на улицу и спрашиваю у человека — он в очках, с портфелем под мышкой, представительный такой и в манекен… макинтоше, — куда Фил, великий алкоголик, ушел, тот, который меня, мумию, оживил. Человек внимательно выслушал меня и согласился показать, да и привел в то заведение и говорит: «Иди в ту дверь, там спроси». Обманщик он великий, вот он кто. Не в Египте он живет в мои времена, а то бы… Фараона обмануть!
На обучении Квинта я поставил точку, и мысль моя заработала в другом направления.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74