ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Очухался только здесь. А как ты попал?
— Примерно так же, — вздохнул я.
— Изверги! — негодовал трубочист. — Я всех выведу на чистую воду. Баптисты! Инквизиторы! Ух, как в горле першит. Водички бы.
Неожиданно загорелся свет. Оказывается, никакого коридора нет — просто большая, круглая и пустая комната, вот я и кружил вдоль ее бесконечной стены. Включая и потолок, все в комнате было обито серым, неизвестным мне материалом. Я взглянул на трубочиста. Здоровый, толстый дядька. Как только он лазает по крышам?!
С тихим щелчком отворилась круглая, незаметная в стене дверь, и один за другим вошли четыре человека в серых, знакомых мне костюмах. И все на одно лицо! Они жестом пригласили нас следовать за собой.
— Прошу объяснить, по какому праву вы напали на нас? — спросил я.
Они и ухом не повели.
— Вас спрашивают, — возмутился трубочист. — И нечего прикидываться дурачками. Вы все знаете. Что как идиоты смотрите?
Лица вошедших оставались неподвижными. Они настойчиво повторяли приглашение.
— Идем, — сказал я трубочисту. — Они либо глухонемые, либо действуют согласно полученным инструкциям.
Из большей комнаты мы прошли в меньшую, потом еще в меньшую, и в круглой серой каморке нам молча предложили поесть. Круглый серый стол, серые тарелки, серая каша, серая вода и все безвкусное.
После обеда нас препроводили в баню и взамен нашей одежды выдали серые в обтяжку комбинезоны. Трубочист перекинул свой новый наряд через руку.
— Они и вправду дураки. Для моей комплекции костюмов в магазинах нет. Даже спецовку шьют по заказу. А они дают мне жалкий комбинезон, который я могу натянуть только на ногу. Что ж, нагишом ходить? Верните мою одежду.
В ответ на его причитания один из сопровождающих небрежно снял с руки трубочиста комбинезон, свободно растянул его и бросил в лицо ошалелому толстяку.
Мы больше ничего не спрашивали: без толку. После переодевания нас провели в круглую клетушку и бесцеремонно впрыснули в тело, прямо сквозь комбинезон, изрядную дозу какой-то светлой жидкости. Когда стали набирать в шприц другую жидкость, трубочист вскипел от ярости и оттолкнул от себя одного человека. Тот взмахнул чем-то желтым, и через секунду толстяк уже корчился на полу в судорогах. Изо рта его шла пена. А они спокойно выжидали, когда он затихнет. Потом привели его в себя, сделали укол и, проведя через две других комнаты, втолкнули нас в обширный круглый совершенно пустой зал без окон. Там находилось около двадцати человек. И все в одинаковых, как у нас, серых комбинезонах. Одни стояли, другие сидели на мягком полу. На наш приход никто не обратил внимания. Все вялые, угрюмые, безразличные к окружающему. Мой трубочист на глазах перерождался — становился апатичным, отвечал невпопад и рассеянно, дальнейшая судьба его уже ничуть не интересовала. Он безропотно покорился своей участи. И, удобно расположившись между двумя молчальниками, весь ушел в себя.
Я пытался узнать, где мы находимся, но меня никто не слушал, никто даже не смотрел на меня. Лишь один многозначительно и тревожно произнес: «Ужжаз». Больше я от него не добился ни слова. Взгляд его потух и он стал мрачнее тучи.
Неожиданно все, как по команде, вскочили, построились с интервалом в два метра, прокричали хором: «Ужжаз» и тут же расположились спать. Раздался богатырский храп. Я стоял в стороне и думал, что схожу с ума. Трубочист в построении не участвовал, но спать лег вместе со всеми. Ко мне же сон не шел. Черт те что!
Задремал только к утру. А может, и не к утру. Кто знает? Часы остановились, солнца нет.
Проснулись все одновременно, опять построились, прокричали: «Ужжаз», дверь открылась, и они организованно стали выходить. Трубочист находился в самой гуще. Я окликнул его, но он даже не повернулся в мою сторону. Я не хотел идти, но в последний момент передумал и из любопытства пристроился сзади.
Шли быстро, в ногу, как заправские солдаты. В одной комнате на кольцеобразном столе стояли серые кружки, накрытые чем-то вроде хлеба. Каждый съел свою порцию. Одна осталась лишняя. Значит, моя. Я уничтожил ее: все же голод не тетка. А потом началась какая-то бестолковая, суетливая работа. Понатащили больших серых шаров и давай из них складывать пирамиду. Последний шар на вершину пирамиды положить невозможно, высоко — и при каждой попытке водворить его туда пирамида разваливалась, и все начиналось сначала. И так весь «день». Раз двести складывали ее и столько же раз она разваливалась. Я неоднократно подходил к трубочисту, принимавшему участие в работе, говорил ему про известку, про «инвалида». Но он не обращал на меня внимания. Я дернул его за локоть, ущипнул, потом несильно ударил ребром ладони по шее, а он только отмахивался… Неожиданно работу прекратили, шары унесли, поужинали, построились и ушли. И за все время ни единого слова! Я остался один. И тут передо мной выросли две фигуры с размытыми лицами. Я потребовал объяснений. И что же? Сверкнуло что-то желтое, и я не хуже трубочиста начал дергаться на полу. Казалось, будто меня выворачивают наизнанку. Через некоторое время мне сделали укол и опять втолкнули к молчальникам. Бесноваться и кричать не было никакого смысла. На следующий день повторилась та же история: подъем, построение, сооружение пирамиды. Я в работе участия не принимал, но после ужина ушел вместе со всеми. Кто-то незримо руководил этими жалкими людьми, ставшими настоящими бездумными автоматами. На третий день я вообще никуда не пошел, лежал и обдумывал свое положение. За мной не замедлили явиться двое старых знакомых. При воспоминании о желтом я сжался в комок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
— Примерно так же, — вздохнул я.
— Изверги! — негодовал трубочист. — Я всех выведу на чистую воду. Баптисты! Инквизиторы! Ух, как в горле першит. Водички бы.
Неожиданно загорелся свет. Оказывается, никакого коридора нет — просто большая, круглая и пустая комната, вот я и кружил вдоль ее бесконечной стены. Включая и потолок, все в комнате было обито серым, неизвестным мне материалом. Я взглянул на трубочиста. Здоровый, толстый дядька. Как только он лазает по крышам?!
С тихим щелчком отворилась круглая, незаметная в стене дверь, и один за другим вошли четыре человека в серых, знакомых мне костюмах. И все на одно лицо! Они жестом пригласили нас следовать за собой.
— Прошу объяснить, по какому праву вы напали на нас? — спросил я.
Они и ухом не повели.
— Вас спрашивают, — возмутился трубочист. — И нечего прикидываться дурачками. Вы все знаете. Что как идиоты смотрите?
Лица вошедших оставались неподвижными. Они настойчиво повторяли приглашение.
— Идем, — сказал я трубочисту. — Они либо глухонемые, либо действуют согласно полученным инструкциям.
Из большей комнаты мы прошли в меньшую, потом еще в меньшую, и в круглой серой каморке нам молча предложили поесть. Круглый серый стол, серые тарелки, серая каша, серая вода и все безвкусное.
После обеда нас препроводили в баню и взамен нашей одежды выдали серые в обтяжку комбинезоны. Трубочист перекинул свой новый наряд через руку.
— Они и вправду дураки. Для моей комплекции костюмов в магазинах нет. Даже спецовку шьют по заказу. А они дают мне жалкий комбинезон, который я могу натянуть только на ногу. Что ж, нагишом ходить? Верните мою одежду.
В ответ на его причитания один из сопровождающих небрежно снял с руки трубочиста комбинезон, свободно растянул его и бросил в лицо ошалелому толстяку.
Мы больше ничего не спрашивали: без толку. После переодевания нас провели в круглую клетушку и бесцеремонно впрыснули в тело, прямо сквозь комбинезон, изрядную дозу какой-то светлой жидкости. Когда стали набирать в шприц другую жидкость, трубочист вскипел от ярости и оттолкнул от себя одного человека. Тот взмахнул чем-то желтым, и через секунду толстяк уже корчился на полу в судорогах. Изо рта его шла пена. А они спокойно выжидали, когда он затихнет. Потом привели его в себя, сделали укол и, проведя через две других комнаты, втолкнули нас в обширный круглый совершенно пустой зал без окон. Там находилось около двадцати человек. И все в одинаковых, как у нас, серых комбинезонах. Одни стояли, другие сидели на мягком полу. На наш приход никто не обратил внимания. Все вялые, угрюмые, безразличные к окружающему. Мой трубочист на глазах перерождался — становился апатичным, отвечал невпопад и рассеянно, дальнейшая судьба его уже ничуть не интересовала. Он безропотно покорился своей участи. И, удобно расположившись между двумя молчальниками, весь ушел в себя.
Я пытался узнать, где мы находимся, но меня никто не слушал, никто даже не смотрел на меня. Лишь один многозначительно и тревожно произнес: «Ужжаз». Больше я от него не добился ни слова. Взгляд его потух и он стал мрачнее тучи.
Неожиданно все, как по команде, вскочили, построились с интервалом в два метра, прокричали хором: «Ужжаз» и тут же расположились спать. Раздался богатырский храп. Я стоял в стороне и думал, что схожу с ума. Трубочист в построении не участвовал, но спать лег вместе со всеми. Ко мне же сон не шел. Черт те что!
Задремал только к утру. А может, и не к утру. Кто знает? Часы остановились, солнца нет.
Проснулись все одновременно, опять построились, прокричали: «Ужжаз», дверь открылась, и они организованно стали выходить. Трубочист находился в самой гуще. Я окликнул его, но он даже не повернулся в мою сторону. Я не хотел идти, но в последний момент передумал и из любопытства пристроился сзади.
Шли быстро, в ногу, как заправские солдаты. В одной комнате на кольцеобразном столе стояли серые кружки, накрытые чем-то вроде хлеба. Каждый съел свою порцию. Одна осталась лишняя. Значит, моя. Я уничтожил ее: все же голод не тетка. А потом началась какая-то бестолковая, суетливая работа. Понатащили больших серых шаров и давай из них складывать пирамиду. Последний шар на вершину пирамиды положить невозможно, высоко — и при каждой попытке водворить его туда пирамида разваливалась, и все начиналось сначала. И так весь «день». Раз двести складывали ее и столько же раз она разваливалась. Я неоднократно подходил к трубочисту, принимавшему участие в работе, говорил ему про известку, про «инвалида». Но он не обращал на меня внимания. Я дернул его за локоть, ущипнул, потом несильно ударил ребром ладони по шее, а он только отмахивался… Неожиданно работу прекратили, шары унесли, поужинали, построились и ушли. И за все время ни единого слова! Я остался один. И тут передо мной выросли две фигуры с размытыми лицами. Я потребовал объяснений. И что же? Сверкнуло что-то желтое, и я не хуже трубочиста начал дергаться на полу. Казалось, будто меня выворачивают наизнанку. Через некоторое время мне сделали укол и опять втолкнули к молчальникам. Бесноваться и кричать не было никакого смысла. На следующий день повторилась та же история: подъем, построение, сооружение пирамиды. Я в работе участия не принимал, но после ужина ушел вместе со всеми. Кто-то незримо руководил этими жалкими людьми, ставшими настоящими бездумными автоматами. На третий день я вообще никуда не пошел, лежал и обдумывал свое положение. За мной не замедлили явиться двое старых знакомых. При воспоминании о желтом я сжался в комок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74