Рядом стояла телега, на которой сидела опальная Евдокия. Ее охраняли два солдата, в обязанности которых входило еще и следующее: они должны были держать бывшую государыню за голову и не давать ей закрывать глаза. Посреди помоста торчал кол, на который усадили раздетого донага Глебова… Здесь нужно дать некоторые пояснения относительно особенностей этого адского изобретения.
Колы имели несколько модификаций: они могли быть разной толщины, гладкие или неструганные, с занозами, а также иметь заостренный или, напротив, тупой конец. Острый, гладкий и тонкий кол, войдя в анальное отверстие, мог в течение нескольких секунд пронзить внутренности человека и, дойдя до сердца, прекратить его страдания. Но этот процесс можно было растянуть на долгие минуты и даже часы. Этот результат достигался при помощи так называемого «персидского кола», отличавшегося от обычного тем, что по обе стороны от него устанавливались два аккуратных столбика из тонких дощечек, верхние из которых находились почти на уровне острия кола. Рядом с колом возвышался гладко обструганный столб. Приговоренного ставили спиной к столбу, заводили руки назад и крепко связывали их. Затем его сажали на кол, вернее, на дощечки. При этом кол входил неглубоко, а вот глубину дальнейшего проникновения его регулировали, постепенно уменьшая высоту опорных столбиков. Палачи следили за тем, чтобы кол, входя в организм, не затрагивал жизненно важных центров. Таким образом казнь могла продолжаться довольно долго. Нечего и говорить о том, как дико кричал человек с разрываемыми внутренностями. Толпа отвечала ему ревом восторга. Глебова посадили на неструганный «персидский кол». Чтобы он не умер от обморожения, на него надели шубу, шапку и сапоги — по личному указанию Петра. Глебов мучился пятнадцать часов, и умер только в шестом часу утра следующего дня.
Закапывание живьем в землю
Этот вид наказания, насчитывая многовековую историю, дожил почти до наших дней. В Древнем Риме существовала коллегия шести весталок — жриц богини Весты. Весталками становились девушки из знатных семей, они давали обет целомудрия и, соответственно, безбрачия до достижения 30-летнего возраста. «Нарушившую обет девства, — свидетельствует Плутарх, — зарывают живьем в яму у Коллинских ворот. Возле этого места, в черте города, тянется длинный земляной вал, аггер[1] по латыни. Здесь, под землею, устраивали маленькое помещение, с входом сверху, куда ставили постель, лампу с огнем, небольшое количество съестных припасов, например, хлеба, кувшин воды, молока и масла, — считалось как бы преступлением уморить голодом лицо, посвященное в высшие таинства религии. Виновную сажали в наглухо закрытые и перевязанные ремнями носилки так, что не слышно было даже ее голоса, и несли через форум. Все молча давали ей дорогу и провожали ее, не говоря ни слова, в глубоком горе. Для города нет ужаснее зрелища, нет печальнее этого дня. Когда носилки приносят на назначенное место, рабы развязывают ремни. Верховный жрец читает таинственную молитву, воздевает перед казнью руки к небу, приказывает подвести преступницу, с густым покрывалом на лице, ставит на лестницу, ведущую в подземелье, и удаляется затем вместе с другими жрецами. Когда весталка сойдет, лестница отнимается, отверстие засыпают сверху массой земли, и место казни становится также ровно, как и остальное.
Правда совсем недавно в Риме обнаружили подземный ход, ведущий из императорского дворца в «катакомбы весталок». Это доказывает, что императоры либо ходили любоваться этим возбуждающим зрелищем, либо обреченных девушек доставляли во дворец, где властители наслаждались ими, после чего убивали сообразно своим вкусам и прихотям. В Китае при императоре Цинь Шихуане (213 г. до н. э.) были закопаны живьем 460 человек за приверженность учению Конфуция. Киевская княгиня Ольга расправилась таким образом с посланниками древлян, убивших ее мужа, князя Игоря. Делегация древлян просила овдовевшую Ольгу стать женой их князя. Тогда Ольга сказала, что, в принципе, она согласна; пусть древляне возвращаются в свою ладью и ложатся спать, а утром за ними придут люди с княжеского двора и понесут их на двор к Ольге прямо в ладье, в знак особой чести. Между тем, за ночь на теремном дворе по приказу Ольги была выкопана огромная глубокая яма. Утром посланцев древлян и впрямь понесли в ладье. Они сидели гордо, подбоченясь. Однако на княжеском дворе ладью с посланцами сбросили в вырытую яму. «И, приникнув к яме, — свидетельствует летописец, — спросила их Ольга: «Хороша ли вам честь?» Они же ответили: «Пуще нам Игоревой смерти». И повелела засыпать их живыми; и засыпали их».
В средневековой России подобной казни подлежала жена, убившая своего мужа. Вот как описывает этнограф казнь некоей Анфисы Семеновой: «Рано поутру, в день, назначенный для исполнения казни над Анфисою, ее… вывели из тюрьмы и бросили на розвальни. Стрельцы с пищалями на плечах окружили розвальни, обезумевшую Анфису повезли с барабанным боем… На Болоте (место казни в Москве), на небольшом пространстве, огороженном невысоким забором, так что взрослый человек мог через него видеть, — стояло несколько палачей и была вырыта глубокая, неширокая яма, около которой лежала выброшенная из нее земля. Анфису подвезли к забору: палачи сняли ее с розвальней, завязали ей назад веревкою руки и, поддерживая ее со всех сторон, подвели к яме. Анфиса затрепетала всем телом и, как ни была она слаба, но все-таки рванулась из рук палачей; но, разумеется, все ее усилия были не только напрасны, но даже остались почти незаметными для любопытных зрителей, окружавших забор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31