ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
В ней можно
видеть одну из тех материй, что существовали в архаические
времена. Периодически она возрождается, когда колесо общества
выносит ее на вольный воздух, а потом исчезает вновь. Забудем
же наши колебания и спросим себя: каков механизм этого явле-
ния. Лица и ситуации прошлого принимают в нашей психике
форму imago - наглядных представлений. По аналогии с кар-
тинками Эпиналя*, они дают эффект присутствия отсутствующему,
упрощая его черты. В основном, речь вдет о лицах и ситуациях, с
которыми мы идентифицируем себя, о наших родителях, нашей
нации, о войне или революции, с которыми связываются наши
особенно сильные эмоции:
<Имаго, - пишут Лапланш и Понталис, - может равно объективиро-
ваться как в чувствах и поведении, так и с образах>.
Большинство имаго, запрещенные по моральным, политическим
или культурным причинам, хранят след факта, которым они не-
когда были. Это следствие отбора, который пытался стереть их
из истории народа. Осуждение Галилея или казнь Людовика XVI,
преследование евреев или распятие Христа имели определенное
предназначение: помешать народу идентифицировать себя с ними
или с их идеалами. Эти акции преследовали цель уничтожить их
раз и навсегда. Однако, не торопясь исчезнуть, эти запрещенные
и отобранные элементы перегруппировываются и восстанавлива-
ются в памяти. В душераздирающих сценах Сельского врача
Бальзак с прозорливостью гения показывает, как разрозненные
бывшие солдаты великой армии тайно и с любовью в сердце
собирают обрывки воспоминаний о Наполеоне и создают леген-
ду о человеке, чье имя в период Реставрации было запрещено
произносить.
* Эпиналь - город во Франции, прославившийся народными кар-
тинками. - Прим. пер.
Да, с ужасным упорством память сначала конвенционализиру-
ет малейшую мысль, малейшую данность реальности, равно как и
любой персонаж. Я имею в виду, что она освобождает их от
контрастов, от их комплексов, превращает их в стереотипы, чтобы
воспроизводить согласно определенным типическим схемам.
Смерть героев всегда будет трагической и грандиозной, великие
вожди будут иметь величественное лицо строгого и беспристрас-
тного отца, пророки - длинную бороду и нотки гнева и справед-
ливости в голосе и т.д. Они стали нам близкими и привычными,
похожими одни на других. Работа, идентификации автоматически
замораживает персонажи и оправляет их в рамки. И те доблест-
но все это выносят. ..-..
Затем память снабжает их поглощающей- э^циональной си-
лой. Назовем ее, за неимением лучшего, соблазном ностальгии. С
помощью игры контрастов между настоящим и прошлым наша
память противопоставляет лицам и реалиям, которые у нас перед
глазами, имаго их эквивалентов, восстановленных нашим сознани-
ем. Избегая всего, что неприятно, отрицательно или невыносимо,
мы стремимся запомнить приятные, положительные, выигрышные
аспекты. И даже если речь идет о самых кровавых тиранах
Истории или если мы вызываем в памяти плачевные перио-
ды нашей жизни, мы всегда возрождаем воспоминания в бо-
лее удовлетворительном виде, более соответствующими на-
шим желаниям.
Чаще всего этот соблазн ностальгии делает менее резкими
конфликты прошлого, все равно, думаем ли мы о нашем детстве
или об истории нашей страны. Он совмещает вещи несовмести-
мые, делает правдоподобным неправдоподобное. Он рисует има-
го, следуя принципу coincidentia oppositorum, слияния противопо-
ложных идей, чувств и персонажей. События прошлого, таким
образом, никогда не кажутся нам такими, какими были на самом
деле. Но, профильтрованные через великие темы нашей собствен-
ной истории или культуры, к которой мы принадлежим, они ка-
жутся всегда более блистательными или более мрачными, чем
были. Памяти не существует. Существуют множество памятей,
похожих на памяти авторов, что создают их, оправдывая свое
существование и стремясь очаровать читателя рассказом о своей
жизни, будучи уверенными, что говорят чистую правду.
Соблазн ностальгии тем более непреодолим, что речь идет о
наиболее эфемерных и наиболее удаленных периодах:
<Отдаленные эпохи, - констатирует Фрейд, - окутаны в воображе-
нии живым и таинственным очарованием. Как только люди становят-
ся недовольны настоящим, что бывает достаточно часто, они обращают-
ся к прошлому и в очередной раз надеются найти никогда не забывае-
мую мечту о золотом веке. Без сомнения, они продолжают испытывать
магическое очарование их детства, которое пристрастное воспоминание
представляет как эпоху безмятежного блажеиства>.
То, что передается от поколения к поколению с идолопо-
клоннической верностью, есть продукт воображения, привитый на
стволе неизменной психической реальности.
IV
Эти запрещенные и отобранные имаго сохраняются в форме
мнестических следов. Время от времени они достигают уровня
сознания. Согласно Фрейду, мысли, имаго, воспоминания, связан-
ные с влечением, запрещаются, деформируются, душатся волей
индивида, его стремлением держать их в области бессознательно-
го. Однако, несмотря на это вытеснение, они имеют тенденцию
возвращаться, выбирая окольные дороги снов, невротических сим-
птомов и недомоганий, названных психосоматическими. Возвра-
тившись без ведома сознания, бессознательное содержание ока-
зывает на <Я> навязчивое влияние, которого оно не может избе-
жать. Этот волнующий процесс именуется возвращением вытес-
ненного. Но, строго говоря, он свойственен психологии индивида
и плохо применим к психологии толп.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244
видеть одну из тех материй, что существовали в архаические
времена. Периодически она возрождается, когда колесо общества
выносит ее на вольный воздух, а потом исчезает вновь. Забудем
же наши колебания и спросим себя: каков механизм этого явле-
ния. Лица и ситуации прошлого принимают в нашей психике
форму imago - наглядных представлений. По аналогии с кар-
тинками Эпиналя*, они дают эффект присутствия отсутствующему,
упрощая его черты. В основном, речь вдет о лицах и ситуациях, с
которыми мы идентифицируем себя, о наших родителях, нашей
нации, о войне или революции, с которыми связываются наши
особенно сильные эмоции:
<Имаго, - пишут Лапланш и Понталис, - может равно объективиро-
ваться как в чувствах и поведении, так и с образах>.
Большинство имаго, запрещенные по моральным, политическим
или культурным причинам, хранят след факта, которым они не-
когда были. Это следствие отбора, который пытался стереть их
из истории народа. Осуждение Галилея или казнь Людовика XVI,
преследование евреев или распятие Христа имели определенное
предназначение: помешать народу идентифицировать себя с ними
или с их идеалами. Эти акции преследовали цель уничтожить их
раз и навсегда. Однако, не торопясь исчезнуть, эти запрещенные
и отобранные элементы перегруппировываются и восстанавлива-
ются в памяти. В душераздирающих сценах Сельского врача
Бальзак с прозорливостью гения показывает, как разрозненные
бывшие солдаты великой армии тайно и с любовью в сердце
собирают обрывки воспоминаний о Наполеоне и создают леген-
ду о человеке, чье имя в период Реставрации было запрещено
произносить.
* Эпиналь - город во Франции, прославившийся народными кар-
тинками. - Прим. пер.
Да, с ужасным упорством память сначала конвенционализиру-
ет малейшую мысль, малейшую данность реальности, равно как и
любой персонаж. Я имею в виду, что она освобождает их от
контрастов, от их комплексов, превращает их в стереотипы, чтобы
воспроизводить согласно определенным типическим схемам.
Смерть героев всегда будет трагической и грандиозной, великие
вожди будут иметь величественное лицо строгого и беспристрас-
тного отца, пророки - длинную бороду и нотки гнева и справед-
ливости в голосе и т.д. Они стали нам близкими и привычными,
похожими одни на других. Работа, идентификации автоматически
замораживает персонажи и оправляет их в рамки. И те доблест-
но все это выносят. ..-..
Затем память снабжает их поглощающей- э^циональной си-
лой. Назовем ее, за неимением лучшего, соблазном ностальгии. С
помощью игры контрастов между настоящим и прошлым наша
память противопоставляет лицам и реалиям, которые у нас перед
глазами, имаго их эквивалентов, восстановленных нашим сознани-
ем. Избегая всего, что неприятно, отрицательно или невыносимо,
мы стремимся запомнить приятные, положительные, выигрышные
аспекты. И даже если речь идет о самых кровавых тиранах
Истории или если мы вызываем в памяти плачевные перио-
ды нашей жизни, мы всегда возрождаем воспоминания в бо-
лее удовлетворительном виде, более соответствующими на-
шим желаниям.
Чаще всего этот соблазн ностальгии делает менее резкими
конфликты прошлого, все равно, думаем ли мы о нашем детстве
или об истории нашей страны. Он совмещает вещи несовмести-
мые, делает правдоподобным неправдоподобное. Он рисует има-
го, следуя принципу coincidentia oppositorum, слияния противопо-
ложных идей, чувств и персонажей. События прошлого, таким
образом, никогда не кажутся нам такими, какими были на самом
деле. Но, профильтрованные через великие темы нашей собствен-
ной истории или культуры, к которой мы принадлежим, они ка-
жутся всегда более блистательными или более мрачными, чем
были. Памяти не существует. Существуют множество памятей,
похожих на памяти авторов, что создают их, оправдывая свое
существование и стремясь очаровать читателя рассказом о своей
жизни, будучи уверенными, что говорят чистую правду.
Соблазн ностальгии тем более непреодолим, что речь идет о
наиболее эфемерных и наиболее удаленных периодах:
<Отдаленные эпохи, - констатирует Фрейд, - окутаны в воображе-
нии живым и таинственным очарованием. Как только люди становят-
ся недовольны настоящим, что бывает достаточно часто, они обращают-
ся к прошлому и в очередной раз надеются найти никогда не забывае-
мую мечту о золотом веке. Без сомнения, они продолжают испытывать
магическое очарование их детства, которое пристрастное воспоминание
представляет как эпоху безмятежного блажеиства>.
То, что передается от поколения к поколению с идолопо-
клоннической верностью, есть продукт воображения, привитый на
стволе неизменной психической реальности.
IV
Эти запрещенные и отобранные имаго сохраняются в форме
мнестических следов. Время от времени они достигают уровня
сознания. Согласно Фрейду, мысли, имаго, воспоминания, связан-
ные с влечением, запрещаются, деформируются, душатся волей
индивида, его стремлением держать их в области бессознательно-
го. Однако, несмотря на это вытеснение, они имеют тенденцию
возвращаться, выбирая окольные дороги снов, невротических сим-
птомов и недомоганий, названных психосоматическими. Возвра-
тившись без ведома сознания, бессознательное содержание ока-
зывает на <Я> навязчивое влияние, которого оно не может избе-
жать. Этот волнующий процесс именуется возвращением вытес-
ненного. Но, строго говоря, он свойственен психологии индивида
и плохо применим к психологии толп.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244