Она застонала, закричала, зажимая себе рот, чтобы крик не был
слышен в соседнем номере сквозь шум все еще льющейся воды.
Утром ее долго будили звонками из рецепции. Она ответила, что
плохо себя чувствует и хочет отлежаться, - приедет сама прямо на
встречу и обед с представителями второго или какого там национального
ка-нала.
Среднее Поволжье. Декабрь
Две "Волги" и "уазик", выкрашенный белым по обводам, как для
парада, рванули от барака на краю летного поля и остановились у трапа.
Дверь отъехала внутрь и в сторону, они вышли, ветер с мелкой снежной
крошкой рванул полы серых английских пальто, вцепился в темные
норковые шапки, особенно злобно принялся за генеральскую шинель и не
по сезону фуражку.
- Все щеголяешь, Ваня, - усмехнулся, прикрываясь от ветра и спеша
вниз по трапу, один из прибывших. Красивая седина выбивалась из-под
его шапки, пальто сидело на нем особенно ловко, и по трапу бежал он
вниз быстрее всех. - Смотри, простудишь головку, какой из тебя стратег
будет?
- А пошел ты с шуточками на хер!.. - прошипел генерал, воюя с
ветром. - Шутник...
Захлопали дверцы машины, первым рванул с места "уазик" с
генералом, следом пристроились "Волги", и через минуту небольшой
кортеж уже несся по сизой бетонке, будто дрожащей и виляющей под
редкими струями поземки. Белесая плоская степь уносилась в обратную
сторону, в степи вдруг возникали длинные бетонные бараки, горбы
подземных хранилищ, засыпанных землей, обнесенных многорядной
проволокой, панельные, этажа в четыре, сооружения без окон...
Навстречу, тоже на порядочной скорости, пронесся бэтээр, за ним, с
небольшим интервалом - еще один. И снова опустела дорога, снова
мелькали в степи, уже едва видные в быстро темнеющем синеватом
воздухе, бараки, хранилища и гаражи. И тоска, какая бывает только в
промерзшей зимней степи, все ниже спускалась вместе с мгновенными
сумерками и ночью, засветившейся редкими кучками огней.
Через полчаса они уже сидели в яркой, жарко натопленной столовой,
на скатерти стояли тарелки, фужеры, бутылки. И обязательный изыск
охотничьих домиков и саун - вялая зелень букетиком в центре каждого
блюда с колбасой, рыбой, сыром - не была забыта здешними хозяевами.
Пиджаки гости уже повесили на спинки стульев и остались, конечно,
по холодному времени и полевым условиям, в пуловерах и кофтах,
поддетых в дорогу поверх обычных рубашек с галстуками. Генерал разлил,
чокнулись "за приезд", выпили. Молча начали закусывать - полет был
долгий, проголодались все как следует. Выпили по второй, закурили.
Стены столовой были обшиты панелями лакированного светлого
дерева. В углу стоял большой холодильник, в другом - большой телевизор
на маленьком столике с хилыми раскоряченными ножками. Окна были плотно
задернуты шторами из ярко-желтой ткани.
Сквозь эти шторы желтый свет ложился вытянутыми прямоугольниками
на снег, все ползущий и ползущий по двору стоящего на отшибе, на краю
военного городка, домика. Высоким забором огорожен пустой двор, у
ворот ходит часовой, длинный, до земли тулуп с поднятым воротником
придает ему вид шахматной фигуры - ладьи или ферзя. Ползет по двору
снег, переползая освещенные прямоугольники, словно таящийся лазутчик;
ползет снег по степи, начинающейся прямо за забором; ползет по черному
небу над домиком светлый дым из его трубы; ползут облака над
поселением из двухэтажных домов, длинных, многооконных, уже засыпающих
и гасящих свет, - рано ложатся в декабре офицерские семьи, и над
трехэтажными казармами, разом померкшими всеми окнами после отбоя, и
над памятником на центральной площади между домом офицеров и штабом...
Ветер к ночи почти утих, и не поймешь, почему все ползет и ползет снег
- словно облака по земле.
В столовой уже отодвинули тарелки, уже накурено. Лысый, с
белесыми бровями и ресницами человек отодвинулся от стола, закачался
на задних ножках стула, вздохнул.
- Ну, начнем работать, товарищи? - Он глянул на генерала. Тот
немедленно встал, быстро привел себя в порядок - мундир его висел на
спинке стула, резинка форменного галстука была расстегнута, и он
свисал с рубашки, удерживаемый зажимом, - и вышел. Через минуту
вернулся с подполковником в полевой форме. Сидевшие за столом уже
подтянулись, будто и не ужин был с коньяком, а обычное долгое
совещание. Немолодая тетка в белом, как у медсестры, халате быстро
вынесла тарелки, осторожненько сдернула с полированного стола,
свернула вместе с крошками и утащила скатерть. Подполковник стоял
молча. Наконец тетка ушла с последней вилкой.
- Садись, подполковник, - сказал лысый. Седой, с одутловатым
лицом не то мальчика, не то пожилой бабы, подвинул стул.
- Благодарю, Игорь Леонидович, - сказал подполковник, садясь чуть
в стороне от стола, как и положено вызванному для доклада. Седой
поднял брови.
- А вы откуда же меня знаете?
- Как комсорг части во встречах участвовал на Новой площади...
- Бывает, что память и подводит, подполковник, - перебил лысый. -
Бывает, обознаешься... Понял?
- Давай, Барышев, докладывай. - Генерал хмуро покосился на
лысого. - Товарищи устали, не тяни, расскажи, какие результаты - и
все...
- Слушаюсь, товарищ генерал. Разрешите сразу по итогам?
- Давай по итогам...
- По итогам подготовки специальной группы в учебном центре.
Докладываю, Иван Федорович: мною была организована проверочная
операция, полностью имитирующая выполнение основной задачи,
поставленной как цель подготовки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49