- Если сердце доброе,- сказала миссис Друд,- всегда можно ужиться.
- Гномы не нашего племени, мать,- напомнил Друд.
- Ну и что? Они живые существа и не многим отличаются от нас. Во мно-
гих отношениях к нам они ближе, чем люди. А народ холмов еще ближе к
нам.
- Главное то,- заключил Друд,- что мы все живем мирно. Возьми нас и
людей. Люди вдвое выше нас, и у них гладкая кожа, а мы покрыты
шерстью. Люди умеют писать, а мы не умеем. У людей есть много такого,
чего у нас нет, но мы не завидуем, а они не смотрят на нас свысока.
Пока мы живем мирно, все в порядке.
Джиб прикончил свой эль.
- Мне пора,- сказал он,- впереди долгий путь. Я должен получить топор
и навестить отшельника.
- Я слышал, что отшельник болен,- заметил Друд.- Он очень стар.- Пого-
дите минуточку, я кое-что хочу послать ему. Кусочек дикого меда, кото-
рый мне дал народ холмов.
- Ему это понравится,- заметил Джиб.
Миссис Друд торопливо ушла.
- Я часто думаю,- сказал Друд,- как живет отшельник. Он сидит на своем
холме, в своей пещере, никогда никуда не ходит и ничего не делает.
- К нему многие приходят,- ответил Джиб.- Он знает лекарства от всех
болезней. От живота, от горла, от зубов. Но не все приходят только ле-
читься. Некоторые просто хотят поговорить.
- Да, он, наверное, со многими видится.
Вернулась миссис Друд с пакетом и отдала его Джибу.
- Приходите ужинать,- сказала она.- Если задержитесь, я сберегу для
вас ужин.
- Спасибо, миссис Друд.- Джиб оттолкнулся от плота и поплыл по изви-
листой протоке; перед ним взлетали птицы, пролетали над головой, воз-
мущенно кричали.
Джиб добрался до берега. Здесь земля круто поднималась от болота. Ог-
ромные деревья далеко над водой и над травой вытягивали свои ветви.
Большой дуб рос так низко, что вода смыла землю с его корней, и они
теперь, как когти, торчали над берегом.
Джиб привязал лодку к корню, взвалил на спину узлы, старый топор и на-
чал забираться вверх. Он шел по еле заметной тропинке, извивающейся
между двумя холмами. Он миновал дорогу, которой пользовались редкие
торговые караваны.
Болота теперь были полны шума, но по мере того, как Джиб углублялся в
лес, тишина смыкалась над ним. Шумела на ветру листва, время от време-
ни раздавался глухой удар: это желудь падал на землю. Ранним утром
трещали белки, приветствуя восход солнца, но теперь они неслышно зани-
мались своими делами, как темные тени скользя в листве.
Подъем был крутой, и Джиб прислонился к поросшему мхом валуну, чтобы
передохнуть. Лес ему не нравился. Попадая в него даже на короткое вре-
мя, он всегда тосковал по болоту. Леса угрюмы и скрытны, а болото отк-
рыто. В болоте всегда знаешь, где находишься, а тут так легко заблу-
диться.


Глава 5.

Гном Снивли спросил:
- Вы пришли за своим топором?
- Если он готов,- ответил Джиб.
- О, он был готов еще вчера,- ответил Снивли.- Но входите и садитесь.
Сюда нелегко забраться даже молодому.
Вход в пещеру находился на склоне холма, и перед ним, наполовину за-
полняя глубокое ущелье, была груда земли и шлака, выглядевшая как спи-
на огромного кабана, вдоль которой шла дорожка для тачек из шахты. Ку-
ча земли и шлака была такой старой, что по ее склонам росли деревья,
некоторые из них свисали в ущелье под острым углом. В глубине пещеры,
уходящей глубоко в гору, виднелись отблески пламени и слышались удары
молота.
Снивли направился в маленькую боковую пещеру, соединяющуюся с главной,
которая уходила в шахту.
- Тут можно спокойно посидеть и спастись от шума,- сказал он.- К тому
же, мы не будем стоять на пути тачек, когда их будут вывозить из шах-
ты.
Джиб положил один из свертков на полку, тянущуюся вдоль стены.
- Копченая рыба и кое-что еще,- пояснил он.- Другой мой сверток для
отшельника.
- Я много лет уже не видел отшельника,- сказал Снивли.- Садитесь на
этот стул. Я недавно заново обил его. Он очень удобен.
Джиб сел, а гном взял другой стул и повернул его так, чтобы сидеть ли-
цом к гостю.
- В сущности, я только раз был у отшельника,- продолжил он.- Зашел
по-соседски, принес ему пару серебряных подсвечников. И больше не был.
Боюсь, я затруднил его. Я чувствовал в нем какое-то беспокойство. Он
ничего не сказал, конечно.
- Да и не мог. Он очень добрый человек.
- Не следовало мне так делать. Все дело в том, что я очень долго живу
в стране людей и начал уже утрачивать чувство различия между собой и
людьми. Но для отшельника и, наверное, для многих других людей я напо-
минание о другом мире, к которому люди все еще чувствуют отвращение и
неприязнь, и, вероятно, не без основания. Веками люди и мой народ жес-
токо боролись друг с другом без милосердия и, как предполагаю, без
чести. В результате отшельник, который, как вы говорите, самый добрый
из людей, не знал, как себя со мной вести. Он, должно быть, знал, что
я безвреден и не представляю никакой угрозы ни для него, ни для его
расы, и все же чувствовал беспокойство. Если я был бы дьяволом или ка-
ким-нибудь демоном, он знал бы, как действовать, брызнул бы святой во-
дой и произнес бы заклинание. Хоть я не дьявол, но, однако, каким-то
неведомым путем мысли обо мне связываются с дьяволом. Все эти годы я
сожалел, что навестил его.
- И, однако, он взял подсвечники?
- Да, взял, и поблагодарил за них. Он слишком джентльмен, чтобы бро-
сить их мне в лицо. Взамен он дал мне кусочек золотой ткани. Вероятно,
какой-то знатный посетитель дал ее ему, потому что у отшельника не бы-
ло денег, чтобы купить такую дорогую вещь.
Все эти годы я думаю, что мне делать с этой тканью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58