- Ты уже все продумал? - убедительно вопрошал Остап Моисеевич.
- Не все, но многое, - ответил вопрошаемый.
- Что же осталось еще?
- Пустяк, Магистр, последняя точка.
- Какова же...
- Точка?
- Да.
- Художник, вон, уже пришел, так что сейчас произойдет.
- Хорошо. Я жду... Жду результатов!.. Слышишь, Купсик, результатов, а
не то...
- Будет вам, Остапа Моисеевич, сию минуту убедитесь!
И тут Божив увидел, а точнее сию минуту же понял, о чем приготовился,
будто в зверином прыжке, взмыслить стоящий напротив него, по всей
вероятности, тот самый художник, о котором любезно проговорил только что
Купсик.
Художник стал усиленно взмысливать: Юра почувствовал, как океанский
пол оживающе промягчился, и Божив теперь же начал медленно погружаться в
бездонную пучину вод. Очнулся Юра от чарующего и насмехающегося взгляда
художника, когда уже почти утонул по колено. Тут он активизировался:
сопротивляясь жестокому, неумолимому взгляду, вспарил обратно на
поверхность и сразу же - взмыслил обратное, и художник ушел по колено в
обмякший пластилиново океан. Противление друг другу шло у них несколько
минут. То художник, то Юра, то снова художник вдавливались телепатическими
взглядами в оживающий на короткие мгновения океанский пол.
Наконец, Божив в клейком изнеможении рванул толчком воли океанскую
твердь пола под своим нападающим, и художник пошатнулся и в одно
мгновение, свинцово барахтаясь, размахивая руками и ногами, рухнул в
глубину, понесся в бездонность и вскоре растаял, исчез в чернеющей далеко
под ногами непроглядности, и Юра остался один стоять победителем. Картинка
необъяснимого зала начала бледнеть и, растворяясь, медленно переливаться в
непроглядную мглу. Напряженный поток ветра, густо перемешанный с гулом
реактивного самолета, и где-то издали зловещий голос: "Художник утонул!..
Утону-ул!.." - и все. И снова картинка рабочего кабинета в кинотеатре,
когда Божив открыл глаза. И только неприятная вспышка мыслей: "Художник...
Я утопил его!.. Но это же был..."
Юра в предчувственном состоянии, но сосредоточенно спокойный,
огляделся в словно беззвучном пространстве своего рабочего помещения,
обеззвученном, будто подтененном тем, взветренным гулом, что теперь
отзвучал...
Неожиданно в дверь настойчиво постучались, будто ожидали
"возвращения" Юрия Сергеевича на рабочее место.
Божив насторожился.
- Да-да... - негромко произнес он. Постучались еще. И тут Божив
догадался: ведь он вовсе ничего не сказал вслух, он по привычке взмыслил
свой отклик "да-да...".
- Войдите!.. - словно громко окрикнул он дверь, стоящего за нею
сейчас посетителя, и это "войдите!" прозвучало коряво и сухо, каким-то
раздраженно-гортанным созвучием, так что Юрию Сергеевичу стало неловко от
своей неподатливой неуклюжести. - Войдите - поспокойнее произнес Божив, и
на этот раз "войдите!" прозвучало неплохо, естественно.
Дверь наполовину распахнулась, вошла в кабинет Екатерина. Она
остановилась и как-то рассеянно оглядела директора кинотеатра.
- Что случилось? - догадливо опередил Екатерину Юра.
- У нас в коллективе - несчастье... Юрий Сергеевич...
- Утонул художник? - пристально осведомился Божив.
- И как же, и где это произошло? Насколько я знаю, у него сейчас
отпуск?
- На море, - огорченно покачивая головою в сторону директора,
ответила Екатерина. - Кто-то его утопил, - добавила она таким тоном,
словно знала кто.
- Я пока не получил официального извещения.
- Я вам его принесла, Юрий Сергеевич. Зое Карловне его только что
доставил почтальон.
- Давайте сюда, - потребовал Божив.
Екатерина медленно подошла к рабочему столу директора и протянула
распечатанный конверт, и Юра, тут же, вытащил из шелестящего нутра этого
конверта сложенную в несколько раз бумагу, резвернул ее. На официальном
бланке некоего отделения милиции говорилось о гибели сотрудника кинотеатра
Лесного поселка города Р... и еще о том, что обстоятельства самой смерти
расследуются, разыскивается убийца...

УРОК ПЕРВЫЙ
Как и обещал я Боживу, ровно через неделю земного времени порешил я
навестить друга. Но теперь я находился в физическом теле Гриши,
председателя кооператива, и если бы вдруг я, хотя бы и украдкой, хотя бы и
ненадолго, ушел из его тела, то незамеченной бы моя временная отлучка не
осталась: Гриша мог бы натворить для меня непредсказуемых препятствий,
хотя бы и то, что он ринулся бы в психиатричку - откуда не так легко мне
было бы выйти в необходимый срок на встречу с Наташей, или же, того хуже,
он опрометью бы понесся в храм и христианский эгрегор надежно бы
заблокировал одержимого для моего посягательства. Да... христианства
нельзя путать с Христом.
Что же мне было делать? Как поступить: и встреча c Юрой, и желание
увидеть Наташу, с одной стороны, а с другой - Гриша, председатель
кооператива, со своими маловерными представлениями и осатанелым до безумия
психозом нечистой силы, шкурной неуравновешенностью.
Мне нечего не оставалось делать, выход являлся реальным только один -
вытолкнуть, вывести Гришу из его собственного тела, пусть он себе
постранствует по астральному безграничью, а потом, потом я его обязательно
разыщу, верну в данную инкарнацию. Так решил я. И оставалась единственная
проблема, это проблема: куда спрятать на время моего отсутствия Гришино
тело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161