Но как только я подобным обманом, а я человек совестливый, уходил от
Вики, так совесть моя утяжелялась, и уже не одна, а две иконы неотступно
преследовали мое настроение: Наташа и Вика...
Часто мне казалось, что я очень люблю Вику, а Наташа - это некий
символ, который одухотворяет меня в моей любви. Но как я глубоко
ошибался!..
Наташа, как ангел-хранитель, берегла меня, она печально и нежно
заглядывала мне в глаза... А Вика осторожно подозревала, не докучала
капризами, но озабоченно укоряла, поглядывая на меня с моей воображаемой
иконы...
Ко мне на лавку подсел какой-то мужчина: на лице щетина - не брился
дня три или четыре, небольшой черный дипломат бережно положил себе на
колени.
Он даже не посмотрел в мою сторону, а так, уставившись взглядом
куда-то сквозь асфальт, спросил:
- Составишь компанию?
- В смысле? - в свою очередь спросил я.
- Выпить хочешь?
- Нет, - отрезал я, но, видимо, это у меня получилось неуверенно.
- Напрасно, - сказал мужчина.
Он осторожно приоткрыл дипломат и вытащил оттуда непочатую бутылку
водки, стакан, ломтики сухой колбасы, с пол-булки нарезанного хлеба. Всю
эту кухню он разложил на газете возле себя, сорвал лезвием складного
ножичка жестяную пробку со "столичной" и, налив себе грамм сто, преподнес
стакан к губам:
- Твое здоровье! - сказал он в мою сторону и тут же, в одно
мгновение, опорожнил содержимое стакана.
На какое-то время он затаился, словно ожидал пожара в своем желудке.
Потом, будто по системе йогов, он шумно выдохнул из легких весь воздух, и
у него получилось: ха-а-а...
Я слегка поморщился и сглотнул слюну. Настроение у меня было
никудышное и я, не удержавшись, попросил:
- Налей пол-стаканчика...
Сосед по лавке воспринял мою просьбу с пониманием, и, как само собою
разумеющееся, он не говоря ни слова аккуратно налил из бутылки пол-стакана
и для меня.
Я подсел поближе, взял стакан и тоже залпом проглотил его содержимое.
- Бери колбасу, закусывай, - предложил мне мужчина.
Я сделал себе бутерброд... Пару минут мы оба молчали... Мы
сосредоточенно жевали закуску и многозначительно переглядывались.
Теперь я чувствовал какую-то зависимость от своего неожиданного
компаньона, простодушную обязанность перед ним.
Так бывает часто: приобретет для тебя билет в автобусе отзывчивый
пассажир, сделает вроде бы пустячное дело, выручит потому, что у тебя в
этот момент не оказалось мелочи в кармане, казалось бы - радуйся и будь
доволен, а нет же, всю дорогу состояние такое, словно крохотную частицу
твоего "я" купили за пять копеек, и до той остановки, на которой ты
выйдешь, владеет этой самой крохотной частичкой твоего "я" тот пассажир,
отзывчивый и любезный... Я не знаю, может, это только я себя так ощущаю в
подобных ситуациях... Что поделать... Или я болезненный себялюб, или я
слишком застенчивый...
По крайней мере, в тот день, когда я сидел в парке на скамейке,
"автобусное" чувство заставило меня первым нарушить зябкий, бессловесный
уют парка.
- У вас тоже плохое настроение?
- У меня? - переспросил компаньон. - Гм... Отличное! Иначе не сидел
бы я здесь, с вами, молодой человек, и не пил бы эту гадость! - Он шутливо
поморщился.
Я улыбнулся в ответ. Хмельное вдохновение, словно молоденькая и
обаятельная девушка, которую я поманил, присело ко мне на колени. Но я еще
не прикасался к ее прелестям, а только наслаждался ее прикосновениями ко
мне. Все начинало оживать вокруг, ветер в порывах радости шелушил опавшую
листву на асфальте; дотрагивался до меня острыми сучками кустарника,
некоторые его ветки небрежно висели у меня над головою и как бы заигрывали
с моими волосами. Теперь я был немножко пьян.
- Пить надо уметь, молодой человек, - сказал компаньон и
многозначительно добавил: - Пить, - это все равно как правильно есть,
дышать, бабу ощупывать.
- А вы философ! - отметил я, чувствуя, как девушка, тоже хмелея,
нашептывает мне выпить еще пол-стаканчика водки. Тут я уже предложил сам:
- Может, еще по пол-стаканчика?..
Компаньон шмыгнул носом и, опять же, не комментируя свои действия,
плеснул из бутылки в стакан сто граммов свежей серебристой водки.
Почувствовав жажду, я с жадностью приник к граненому стакану, словно к
прохладным губам девушки. На этот раз я пил водку небольшими глотками,
испытывая необъяснимое удовольствие. Набив рот колбасой и хлебом, с трудом
прожевывая, я размеренно проговорил:
- Хашо... гда... се... хашо!
Компаньон ничего не сказал в ответ, а только налил себе очередные сто
граммов и, как и в первый раз, быстро выпил их. Я наконец прожевал колбасу
с хлебом и расслабился, откинувшись на спинку лавки. У меня уже было
хорошее настроение, и я мечтательно окинул парк влюбленным взглядом.
- Так вы говорите: "Пить надо уметь..." - обратился я к компаньону.
- Да, - сказал он.
- А вы умеете пить?
- Я, молодой человек, умею пить... Несколько заповедей для алкоголя
мною опробированы на своей собственной шкуре, и за них я могу поручиться.
Это меня заинтересовало:
- Неужели и алкоголь тоже наука?
- Да, молодой человек, не сомневайтесь, это наука, и еще какая!
Это становилось забавным.
- Гм... И вы можете со мною поделиться этой наукой?!
- Отчего же не поделиться!
- Тогда я весь внимание, - сказал я, приготовившись слушать.
- Что ж... Начну с того, что алкоголь - это все равно что форточка, -
заговорил компаньон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161