.. Воображай предметы, несуществующие в природе, и рассматривай
их так же до мелочей и подробностей... Переключайся с воображемых одних
предметов на другие быстро и свободно, но сосредоточенно! Если будешь это
свободно выполнять при отягчающих обстоятельствах, условиях (шумы и
прочее), тем ценнее результат!... И как дополнение: никому и ничему,
никогда и нигде - не приклеивай ярлыков собственного мнения, - это
искажение мира, чреватое ударами по тебе!..
А твое затишье сейчас - это западня. Жди и верь моему опыту, скоро
все откроется!..
- Как это? - заволновался я.
- Могут начать окручивать, настраивать, расстраивать. В худшем
случае: скажем - удар ногой в живот, и все кончено!..
- Что, так серьезно?! - сполошился я.
- Да. Могут и убить! Главное, не расстраивайся, не раздражайся, не
позволяй себя вывести из себя!.. Да! И еще: помни, что в Астрале могут
заблокировать тебе обратный ход в тело физическое. Пока ты в Астрале, с
ним сохраняется слабая, чисто символическая связь, поэтому не проявляй
агрессивности или настойчивость в Астрале, - это чревато потерей энергии,
ориентировки, и, в конечном результате, не исключено - блоком!.. И вообще
запомни, что если захочешь подраться - тебе предоставят такую возможность,
чтобы вовлечь. Захочешь отомстить - тоже предоставят ситуацию и ею
приманят. И прочее!..
Я решился и рассказал Ивану о ведьмах, отделении милиции, Остапе
Моисеевиче, Купсике, пропавшем магнитофоне.
- Ну вот, сам начинаешь убеждаться, - сказал учитель, - они не
дремлют, а значит, что сейчас уже готовят тебе сюрпризы. Будь бдителен и
осторожен, не поддавайся на их провокации! На этом урок учителя
закончился...
Уже было пять часов, когда я оделся, вышел из кабинета в малое фойе.
Я собрался ехать на встречу с Аней в кафе.
Я заметил, как, скрываясь в углу, стоял неподалеку от приоткрытых
дверей в большом фойе Кирилыч и подслушивал разговор кассира с
контролером. Мне было неинтересно, о чем там говорят, и вообще, ситуация
показалась противной, и я нарочно громко кашлянул: Кирилыча передернуло, и
киномеханик поспешил на цыпочках взбежать на второй этаж к себе в
кинопроекционную. Контролерша, услышав мой кашель, выглянула в малое фойе.
- Уже уходите, Сергей Александрович?! - крикнула она, как мужик,
каким-то сухим голосом.
- Да. Уже сил нет. Устал! - отозвался я, замыкая кабинет.
- Вот, я говорю, гадина какая! - выругалась контролерша.
- Это вы насчет того лоботряса? - уточнил я.
- Да. Вот такие же гады и магнитофон сперли. А вам и отвечать, и
волноваться, Сергей Александрович... - последнюю фразу о моем волнении и
ответственности контролерша проговорила с ехидством в голосе.
- До свидания! - сказал я.
- До свидания, Сергей Александрович, до свидания... - поспешила
ответить контролерша и широко улыбнулась: зубов у нее почти не было, но
торчало впереди под губами несколько гнилых пеньков. Улыбка - точно
испачкало ее лицо.
Я уехал из кинотеатра...
С неба на землю медленно оседал удивительно белый снег. Я прошагал от
остановки троллейбуса до кафе сквозь тяжелые, крупные хлопья снега.
Аня уже сидела за столиком, несмотря на то, что было еще без
пятнадцати шесть. Зимний зал выглядел хорошо: уютно и просторно, - людей
почти не было. Возле Ани, на столике, дымилась чашечка густого черного
кофе, наполовину отпитая. Я подошел и присел рядом со своей таинственной
знакомой.
- Я пришел, - сказал я.
- Спасибо, - медленно проговорила Аня.
- Ты что-то хочешь мне сообщить? - осторожно, чтобы не обидеть,
спросил я, ибо почувствовал недоброе: никогда Аня не встречалась со мною в
подобном состоянии.
- Да, - сдавленно выдавила из себя Аня. - Корщиков... умер.
Мы помолчали... Мое сердце больно шевельнулось: раз, другой...
- Как это случилось? - спросил я.
- Его тело нашли в Крыму, на берегу горной речки. Сидел мертвый возле
кустарника и улыбался... Эксперты говорят: искупался, сел и умер от
разрыва сердца... Его труп просидел с улыбкой целый месяц.
Мы снова помолчали... Мне стало не по себе. Корщиков и мне был где-то
близким человеком.
- Ты думаешь... он... ушел? - тихо спросил я, будто боялся разбудить
Аню, вывести из печали. Я не хотел мешать ей прислушиваться к грусти...
- Ушел... - сказал Аня, и по ее щеке скатилась слеза.


ЧАСТЬ ШЕСТАЯ. АСТРАЛ

МОСКВА
Имя Наташи теплилось у меня на душе каждый день. Вика продолжала
оставаться рядом со мною. Ее сопровождали чувства, а меня привычка и
удовольствие... Она приближалась ко мне, будто к горизонту. Тянулась и
верила в меня, шла навстречу, а я всегда был под рукой, но вдали, и я
понимал, что Вика когда-то устанет и больше не сможет идти, а я больше не
смогу удаляться: мы остановимся друг против друга на недосягаемом
расстоянии, и если Вика отвернется от меня или угаснет навсегда, я
перестану быть горизонтом и встречусь с Наташей, я обязательно с нею
встречусь тогда!.. И пусть имеют в виду все холостяки на свете, что их
одиночество, их несчастье - быть половинкою, из-за того, что где-то,
кто-то их видит горизонтом... И пока холостяки нужны тем, идущим к
горизонтам, они, холостяки, останутся лишь горизонтами, и не сблизиться им
ни с кем и никогда!..
О беспощадные люди, оставленные без взаимной любви, - перестаньте
стремиться к своей любви, забудьте о ней, отрекитесь от нее, ведь она
повязана вами, ведь она, ваша любовь, ваш любимый, но отринувший вас
человек - весь свой недолгий век на земле проживет горизонтом, из-за
вас!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161