Но
попроси о том же самом через кого-то из близких ему людей, и ты можешь
считать, что сопроводил человека не только своей просьбой, но и
стимулятором таковой! И чем ближе, роднее тот, через кого ты передал свою
просьбу человеку, тем надежнее исход выполнения, осуществления ее, в
особенности, если тот близкий человек действительно любим.
Вот почему многие дела воплощались, даже исторические дела, через
мужа или жену, путем воздействия жены на мужа и наоборот.
А если же не через кого воздействовать, то можно избрать для этого
любой предмет или какое-либо место, что очень близки и дороги человеку, к
которому ты обращаешся со своей просьбой. Я сказал бы даже, что через
предметы или какие-то места воздействовать можно гораздо сильнее, нежели
через близкого человека, ибо люди всегда в существе своем многословны или
многовыразительны, в любом случае они передвигаются лично, а предметы
статичны или же передвигаются с помощью своего хозяина, который их
обожает, или же хозяин передвигается мимо их неподвижности, а значит и
ваша просьба там, на своем месте, и каждый раз готова о себе напомнить!
Предметы немногословны и потому сохраняют определенное более или менее
настроение, а за многословностью или многовыразительностью людской легко
или гораздо легче не замечать просьбы! Но правильно обыграть предмет или
место - это особый дар, не каждому данный, и потому широкому кругу
повседневности легче воздействовать через людей.
Но через предметы или места - все-таки это здорово! Например: увязать
свою просьбу с любимой ложкой того человека, к которому просьба твоя
обращена, или, скажем, с кроватью, на которой он спит, с понравившейся ему
песенкой, мелодией... Вот почему я так редко, в последнее время моего
пребывания в земном теле, приглашал кого-либо к себе домой в гости:
понаследят везде, поперепачкают все словесами своими, а потом днями,
неделями, а то и годами будешь помнить Бог знает какую однажды высказанную
кем-то чепуху! Бывало, я даже выбрасывал подобные надоедливые вещи! И еще:
если есть такая возможность, то неплохо бы и менять время от времени место
жительства! И вот еще что я понял: ни в коем случае нельзя водить никого
на свете в святые для тебя места, даже упоминать о них не надо! В таких
местах ты черпаешь энергию созерцания и своего мышления, ведь если
наследят и перепачкают все и там, то вообще негде будет укрыться иной раз
и получить свежее подкрепление сил, осуществить передышку или принять
очистительное покровительство!
На предметы у меня не было времени, да и все они являлись в
существенном смысле недосягаемы для меня, предметы земли.
Итак, я внедрился в один из Викиных снов! Но сделать это было
невероятно трудно!
Вика была неимоверно и основательно к этому времени набожна!
На ночь она читала страшные молитвы, которые огнем обступали всю ее
квартиру, и даже к утру, когда огонь угасал, я все равно не мог, как ни
старался, пробраться к астральному телу девушки, потому что вся квартира
хоть и не была объята мощным пламенем молитвенности, но продолжала
являться передо мною непроницаемой, и все это из-за крестных знамений,
наложенных еще с вечера на стены, окна, пол и потолок, на все двери
квартиры. Вика исполняла свои божественные манипуляции исправно!
Я все мог видеть сквозь эти стены, пол и потолок, окна и двери, но
пройти, просочиться сквозь них мне не удавалось: каждый раз неведомая
преграда Викиной веры останавливала ход моего астрального воображения!
Но все-таки среди всяческого рода божественных построений улучил я
момент.
Мне посчастливилось, это было так: Вика прилегла на диване посмотреть
телевизор и незаметно уснула без крестов и молитв. Тут-то я к ней и
пробрался!
Вначале я обернулся перед ней ее мамой, живущей в деревне, и позвал
девушку прогуляться в астральный лес.
На поляне мы остановились. Вика подошла к своей маме, и обняла ее, и
поцеловала в щеку, и крепко прижалась к груди.
"Пора!" - подумал я и поспешил обернуться в свое, земное обличие!
Вика ничего не соображала, она приняла эту метаморфозу как должное и
тут же принялась со мною целоваться.
- Сереженька, - говорила она. - Я люблю тебя, миленький!
Мне тоже, по старой памяти, захотелось предаться страсти, и я познал
Вику, и мы наслаждались в томительно-нежных переливах воображения.
Потом я увидел, как Юра едет в автобусе домой, ему оставалось две
остановки и потом еще минут пять хотьбы, значит, мое время пребывания в
Викином сне ограничивалось уже десятью минутами.
- Хватит! - резко, неожиданно для девушки отрубил я и отклонил
таявшую Вику от себя, крепко держа ее за плечи.
- Ну, Сережа! - упрямо капризничала она.
- Слушай внимательно! - предупреждающе и довольно сурово сказал я и
встряхнул девушку за плечи. Она встрепенулась, опьяненная страстью, но
насторожилась.
- Это - не сон! - как можно внушительнее определил я для Вики. - Все,
что я буду говорить, запомни и слово в слово передай Юре! Ясно?
- Ясно... - пристально присматриваясь ко мне и словно что-то
вспоминая, покорилась она...

Вика рыдала, сидя на диване. Юра суетился возле нее: успокаивал,
подносил воду в стакане, становился перед девушкой на колени и целовал
мокрые от слез щеки.
- Я умоляю тебя, расскажи все по порядку, Викочка, я знаю, я
чувствую, что это серьезно. Ну перестань, родненькая, не плачь!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161