..
– Может быть, и шлепнем Никитина, – сказал Иван. – Только я сначала хочу убедиться, что мне сейчас мозги не засирают... Чем ты можешь доказать, что ты Крестный, а не очередной его двойник...
Теперь растерялся Крестный. Он не готов был к такому повороту и даже обиделся на Ивана...
– Я – мой двойник?.. – повторил он. – Погоди, погоди, ты меня совсем запутал... Зачем мне это доказывать, ты что, не видишь, что я – это я!
Иван молчал, изредка иронически поглядывая на Крестного...
– Подожди, Ваня! – сказал Крестный, хотя Иван по всему его виду, никуда и не спешил. – Ты, что не помнишь, как я тебе Кроносова заказывал? Как ты его через водопровод взял, когда мои ребята три раза лажанулись? А как Белоглазова кончали? Помнишь? А поджог леса в Поволжье? Кто это придумал? Я! А сделал ты! Каких же тебе еще доказательств нужно...
Иван упрямо молчал. Он уже не сомневался, что перед ним – настоящий Крестный, но хотел заставить того понервничать еще...
– Ну, хорошо, хорошо! – волновался Крестный. – Помнишь игру в «догонялки» с номерными пистолетами, я тебя заставил тогда «зайцем» быть, а ты всех моих ребят перестрелял?.. А потом спас меня, когда этот сучонок Илья, первый номер, в зоопарке меня хотел пришить?.. Мы потом еще выпили где-то, хотя убей не помню где? В забегаловке какой-то... Ты тогда мне первый раз проболтался, что есть у тебя кто-то, у метро Октябрьская живет... Я тогда сразу на ус намотал, чуял, что не уживемся мы с этой бабенкой, перейдет она мне дорогу...
– Ладно! Ответь мне на один только вопрос, – Иван решил прекратить ломать комедию из опасения, что Крестный почувствует его игру и задумается – зачем это Ивану нужно... – Когда ты плеснул мне вином на грудь и сказал что в двенадцать ровно меня начнут преследовать свои гончие псы, твои ребятки из школы киллеров, сколько минут форы ты дал мне лично от себя?
– Пять минут Ваня, – тут же ответил Крестный. – Помню хорошо, как сейчас – ровно пять минут и ни секундой больше...
– И далеко я успел уйти за эти твои пять минут, не помнишь?
Теперь усмехнулся Крестный.
– Меня, Ваня, на мякине не проведешь! – ответил он. – Ты ушел ровно в двенадцать, а эти пять минут мы просидели с тобой вместе – доедали шашлык и допивали красное вино – хванчкару...
– Так и быть, убедил ты меня, Крестный! – вздохнул Иван. – Можно сказать, что я не сомневаюсь, что ты – это ты, а не очередная подсадная утка, которых ты наплодил десятками...
– Я уж сам было чуть не засомневался, что я – это не я, – улыбнулся Крестный облегченно...
– Сам виноват, – пожал плечами Иван. – Все двойники твои, лишканул ты с ними, по-моему...
– Ничего, Ваня, – закивал головой Крестный. – Береженого бог бережет... Нам с тобой пора и свои дела обсудить... Раздражает меня, честно признаться, этот Никитин. Возомнил из себя черт знает что! Генерал он! Говно он, а не генерал! Его всегда в драку тянуло первым делом, дай пострелять, кулаками помахать... А думал я за него, так и жили... Как он только в генералы полез, удивительно... Тупой же как... Ну не знаю... как жопа! Вот-вот – как жопа! И мозгов столько же, сколько в жопе! И он мне угрожает! он меня убить, видите ли, хочет!
Крестный взялся за бутылку рома и налил себе полный фужер рома...
Иван понял, что Крестный сильно волновался перед встречей с ним и сейчас ром ему нужен, чтобы снять напряжение... Себе Иван налил тоже полный фужер белого сухого вина – «цинандали»...
– Давай, Ваня! Со свиданьицем, – Крестный чокнулся с Иваном и опрокинул в себя фужер рома.
Он на мгновение замер, словно прислушиваясь к своим ощущениям, потом понюхал свой кулак и сказал подсевшим от рома голосом:
– Никитина нужно убирать! Пока он нас с тобой не убрал! Мы же как бельмо у него на глазу... И рад бы не обращать внимания, да забыть про нас нельзя – сами о себе напомним... И напомним, Ваня! Хорошенько ему о себе напомним... Так напомним, что до конца дней не забудет! Благо, скоро уже этот конец будет! Теперь, когда ты снова со мной, я не сомневаюсь в успехе!
– А дальше-то что, Крестный? – спросил Иван. – Уберем мы Никитина... А дальше что делать будем?..
– Дальше? – переспросил Крестный. – Дальше известно что... Сценарий у нас с тобой всегда один – берем хорошие деньги и уезжаем из этой гребанной России навсегда... Я говорил же тебе, хочу небольшую виллу на берегу Великих озер купить... С детства мечтал о тех местах... Приходилось мне там бывать, когда в Оттаве работал... Отличные места... Лес, озеро, тишина и покой... Это Ваня, человеку больше всего требуется – тишина и покой! Может быть, ты сочтешь это странным, но я с детства люблю те места... И с детства Волгу ненавижу, хотя родился на ней, так уж повезло мне с родителями...
Чем больше говорил Крестный о тишине и покое, тем больше понимал Иван, что именно этого ему и не хватает – тишины и покоя...
Он хотел бы лечь на берегу реки и лежать без движения часами, днями, неделями, пока не замрет в нем последняя искра жизни, и сам он не превратится в камень...
Тишина и покой! Это и есть настоящая свобода! Возможность двигаться в любую сторону сводится к возможности не совершать вообще никаких движений... И в этом настоящее блаженство!
Крестный еще что-то говорил, но Иван уже не обращал внимания на его слова чутко прислушиваясь к совершенно новым ощущениям, рождавшимся внутри него... Когда он убьет Крестного и Никитина, понял Иван, он будет стремиться к тишине и покою... Тишина и покой – вот конечная цель его непонятной и мучительной жизни...
Иван слышал, как Крестный часто упоминает фамилию Никитин, но не принимал участия в разговоре с ним.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58