.. Никитин, конечно, устроит бурю по этому поводу... Но не все ли ему равно – сам он пристрелит своего старого дружка или это сделает Иван!..
Этой разницы Герасимов уже никак не мог понять и считал это причудой генерала, симптомом того, что ему пора на пенсию...
Утром следующего дня он получил отчет Швейцарца и прочитав его, схватился за голову... Герасимов сразу понял, что Иван переиграл одного из его лучших агентов и тот четыре дня кормил Герасимова дезинформацией, которую ему подсунул Иван с помощью каких-то двух русских блядешек, застрявших в Лозанне...
Мало того, в тот же день поступило сообщении Интерпола, который на основе сведений, сообщенных швейцарской полицией информировал ФСБ о смерти в швейцарском городе Монтрё русского преступника по имени Василь, на которого был объявлен международный розыск... Он оказался застреленным в собственном замке, который он купил на чужое имя... Вместе с ним обнаружили трупы еще семи человек, очевидно – из его охраны...
Замок был пуст, ни одного живого человека в нем не оказалось, равно как и каких-либо ценностей. По сообщению начальника кантональной полиции, в заме постоянно проживало тридцать мужчин и около двадцати женщин... Все они бесследно исчезли...
Швейцарская полиция арестовала также проститутку русского происхождения Марию Тюменеву при попытке снять деньги со счета Василя... На ее квартире арестован также русский шпион, который жил в Лозанне без разрешения властей и был выслан из страны...
«Швейцарец! – мелькнуло в голове у Герасимова. – Вот черт! Ну, пусть только явится сюда! Уволю к едрене фене с волчьим билетом!..»

Глава десятая.

...Когда Иван с Крестным выбрались из театрального ресторана, было далеко за полночь... Ночная Москва и не думала засыпать, особенно в центре. Она продолжала шелестеть шинами проносящихся по Тверской машин, мигать огнями реклам м разговаривать громким возбужденным алкоголем голосом на каждом перекрестке и на каждой лавочке...
«Среди москвичей, наверное, появилась новая порода – ночные жители... – подумал Иван. – Они отсыпаются днем, а в наступлением вечера выходят на улицы, оккупируют открытые кафе и рестораны, а потом долго бродят по Москве и шумят, и мешают таким, как я, занятым людям делать свое тихое, но важное дело...
Единственная проблема, которая стояла теперь перед Иваном – чтобы ему не помешали охранники Крестного. Тот разбирался в профессионалах очень хорошо, и Иван не сомневался, что двое ребят, которые его охраняют, стоят доброй дюжины...
Да еще их пистолеты, которые они получили при выходе из ресторана...
Иван остался безоружным, это, без сомнения, отметил и Крестный, и охранники, и это наверняка усыпило их бдительность и несколько расслабило... Ничто не говорило о том, что было на уме у Ивана сегодняшней ночью...
Иван предложил Крестному пройтись пешком, и тот согласился, потому что выпитый им сегодня ром поднял в нем такой жар, что он готов был раздеться догола, чтобы его обдувал легкий ночной ветерок... Но Крестный успел снять только пиджак, когда он начал расстегивать рубашку, Иван остановил его и сказал, что не хотел бы, чтобы они привлекали к себе повышенное внимание со стороны милиции. Это был бы слишком щедрый подарок Никитину... Крестный тот час же с Иваном согласился...
– Слушай, а куда мы идем? – спросил Крестный, когда Они миновали театр Ермоловой и шли уже мимо «Интуриста» к манежной площади...
– К тебе! – ответил уверенным тоном Иван.
– Как, ко мне? – спросил Крестный. – Разве ты знаешь, где я сейчас живу?
– Нет! – ответил Иван столь же уверенно. – Достаточно того, что это знаешь ты! Верно?
– Верно... – удовлетворено ответил Крестный на последний вопрос, уже забыв о предыдущем... – Этого совершенно достаточно...
Они пересекли Манежную площадь и спустились в Александровский сад... Когда проходили мимо вечного огня у Неизвестного солдата, Крестный дернул Ивана за руку, остановил, и сказал многозначительно:
– Я еще жив, Ваня! Понимаешь? Жив! А они уже памятник мне поставили... Ведь это же я – неизвестный солдат. Я пропал без вести в Афганистане, когда мы брали дворец Амина... С тех тор Никитин меня и потерял... И я теперь для него – неизвестный солдат... А я еще жив, Ваня! Ты веришь, что я еще жив?
Несмотря на то, что Крестный нес явную чепуху и производил полное впечатление пьяного человека, Иван знал, как хорошо он умеет притворяться и, главное, любит это делать... Иван не верил, что Крестный настолько пьян, как пытается изобразить. И тотчас убедился в том, что прав в своих подозрениях...
– Пока ты еще жив, Крестный, – сказал Иван оглянувшись назад... – Но если тебя будут так охранять, как это делают сейчас твои мальчики, ты не долго протянешь... Любому мало-мальски умелому киллеру ничего не стоило уже раз двадцать снять тебя, Крестный! Поверь мне, уж я-то знаю, что говорю...
Лицо Крестного мгновенно изменилось. Пьяная пелена упала с глаз, и взгляд стал жестким и четким... Он отошел чуть назад совершенно твердой походкой, хотя еще секунду назад пьяно качался и сделал уверенный повелительный знак правой рукой...
Из-за деревьев показалась фигура охранника. Он приблизился к Крестному и склонил голову...
Крестный что-то сказал коротко и энергично... Затем повернулся к охраннику спиной и тут же опять превратился в пьяного...
– Все, Ваня! – сказал Крестный, подойдя к Ивану. – Больше они нас беспокоить не будут! Извини, ради бога... Самому за них стыдно...
– Ладно, не расстраивайся, – сказал Иван, начиная подъем к Боровицкой площади.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58