– Дольше гостить мне некогда: я иду искать жену мою, Марью Моревну, прекрасную королевну. Отвечает орел:
– Трудно тебе сыскать ее. Оставь у нас серебряную вилку: будем на нее смотреть, тебя вспоминать. Он оставил серебряную вилку и пошел в дорогу. День шел, другой шел, на рассвете третьего видит дворец лучше первых двух. Возле дворца дуб стоит, на дубу ворон сидит. Слетел ворон с дуба, ударился оземь, обернулся добрым молодцом и закричал:
– Анна-царевна, поскорей выходи, наш братец идет!
Выбежала Анна-царевна, встретила его радостно, стала целовать-обнимать, про здоровье расспрашивать, про свое житье-бытье рассказывать.
Иван-царевич погостил у них три денька и говорит:
– Прощайте. Пойду жену искать, Марью Моревну, прекрасную королевну.
Отвечает ворон:
– Трудно тебе сыскать ее. Оставь-ка у нас серебряную табакерку: будем на нее смотреть, тебя вспоминать.
Царевич отдал ему серебряную табакерку, попрощался и пошел в дорогу.
День шел, другой шел, а на третий добрался до Марьи Моревны.
Увидала она своего милого, бросилась к нему на шею, залилась слезами и промолвила:
– Ах, Иван-царевич, зачем ты меня не послушался – посмотрел в чулан и выпустил Кощея Бессмертного?
– Прости, Марья Моревна, не поминай старого. Лучше поедем со мной; пока не видать Кощея Бессмертного. Авось не догонит!
Собрались и уехали. А Кощей на охоте был. К вечеру он домой ворочается, под ним добрый конь спотыкается.
– Что ты, несытая кляча, спотыкаешься? Аль чуешь какую невзгоду?
Отвечает конь:
– Иван-царевич приходил, Марью Моревну увез.
– А можно ли их догнать?
– Можно пшеницы насеять, дождаться, пока она вырастет, сжать ее, смолотить, в муку обратить, пять печей хлеба наготовить, тот хлеб поесть да тогда вдогонь ехать – и то поспеем.
Кощей поскакал, догнал Ивана-царевича.
– Ну, – говорит, – первый раз тебя прощаю за твою доброту, что водой меня напоил; и в другой раз прощу, а в третий берегись – на куски изрублю. Отнял у него Марью Моревну и увез. А Иван-царевич сел на камень и заплакал.
Поплакал-поплакал и опять воротился назад за Марьей Моревною. Кощея Бессмертного дома не случилось.
– Поедем, Марья Моревна!
– Ах, Иван-царевич, он нас догонит!
– Пускай догонит. Мы хоть часок-другой поедем вместе.
Собрались и уехали. Кощей Бессмертный домой возвращается, под ним добрый конь спотыкается.
– Что ты, несытая кляча, спотыкаешься? Аль чуешь какую невзгоду?
– Иван-царевич приходил, Марью Моревну с собой взял.
– А можно ли их догнать?
– Можно ячменю насеять, подождать, пока он вырастет, сжать-смолотить, пива наварить, вдоволь напиться, до отвалу наесться, выспаться да тогда вдогонь ехать – и то поспеем.
Кощей поскакал, догнал Ивана-царевича:
– Ведь я ж говорил, что тебе не видать Марьи Морены, как ушей своих!
Отнял ее и унес к себе. Остался Иван-царевич один, поплакал-поплакал и опять воротился за Марьей Моревною. На ту пору Кощея дома не случилось.
– Поедем, Марья Моревна!
– Ах, Иван-царевич, ведь он догонит, тебя в куски изрубит!
– Пускай изрубит, я без тебя жить не могу!
Собрались и поехали. Кощей Бессмертный домой возвращается, под ним добрый конь спотыкается.
– Что ты спотыкаешься? Аль чуешь какую невзгоду?
– Иван-царевич приходил, Марью Моревну с собой взял.
Кощей поскакал, догнал Ивана-царевича, изрубил его в мелкие куски и поклал в смоляную бочку; взял эту бочку, скрепил железными обручами и бросил в синее море, а Марью Моревну к себе увез. В то самое время у зятьев Ивана-царевича серебро почернело.
– Ах, – говорят они, – видно, беда приключилась!
Орел бросился на сине море, схватил и вытащил бочку на берег. Сокол полетел за живою водою, а ворон – за мертвою.
Слетелись все трое в одно место, разрубили бочку, вынули куски Ивана-царевича, перемыли и склали, как надобно.
Ворон брызнул мертвою водою – тело срослось, соединилось. Сокол брызнул живою водою – Иван-царевич вздрогнул, встал и говорит:
– Ах, как я долго спал!
– Еще бы дольше проспал, если бы не мы, – отвечали зятья. – Пойдем теперь к нам в гости.
– Нет, братцы, я пойду искать Марью Моревну. Приходит к ней и просит:
– Разузнай у Кощея Бессмертного, где он достал себе такого доброго коня.
Вот Марья Моревна улучила добрую минуту и стала Кощея выспрашивать.
Кощей сказал:
– За тридевять земель, в тридесятом царстве, за огненной рекою живет баба-яга. У ней есть такая кобылица, на которой она каждый день вокруг света облетает. Много у нее и других славных кобылиц. Я у нее три дня пастухом был, ни одной кобылицы не упустил, и за то баба-яга дала мне одного жеребеночка.
– Как же ты через огненную реку перебрался?
– А у меня есть такой платок – как махну в правую сторону три раза, сделается высокий-высокий мост, и огонь его не достанет.
Марья Моревна выслушала, пересказала все Ивану-царевичу. И платок унесла да ему отдала. Иван-царевич переправился через огненную реку и пошел к бабе-яге.
Долго шел он не пивши, не евши. Попалась ему навстречу заморская птица с малыми детками. Иванцаревич говорит:
– Съем-ка я одного цыпленочка!
– Не ешь, Иван-царевич, – просит заморская птица. – В некоторое время я пригожусь тебе. Пошел он дальше. Видит в лесу улей пчел.
– Возьму-ка я, – говорит, – сколько-нибудь медку. Пчелиная матка отзывается:
– Не тронь моего меду, Иван-царевич. В некоторое время я тебе пригожусь.
Он не тронул и пошел дальше. Попадается ему навстречу львица со львенком.
– Съем я хоть этого львенка. Есть так хочется, ажно тошно стало.
– Не тронь, Иван-царевич, – просит львица. – В некоторое время я тебе пригожусь.
– Хорошо, пусть будет по-твоему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133