- Пойдемте. Я вас устрою.
- А как же ваши?.. - кивнула Ирина на тамазов стол.
- Думаю: переживут. Не сразу, но! - и Тамаз взял с земли иринино ба-
рахло.
- А, - махнула Ирина рукою. - Все равно, - и поднялась, повесила на
плечо оставшуюся сумку.
Когда они шли к выходу, Тамаз на минутку подвернул к своей компании.
- А деньги, - сказал приятелям, - я с этого абхаза взыщу. Исключи-
тельно в интересах Справедливости.
10.11.90
Оттого, что большую тбилисскую квартиру мы ли впервые увидим, Ирина
ли потом, позже вспомнит-вообразит в бликах прихотливого ночного освеще-
ния и в стремительном движении, сопровождающем проход Натэлы Серапионов-
ны через две комнаты в третью, к особо пронзительно - из-за неурочности
- трезвонящему телефону, дорогая обстановка, тусклое золото корешков
книг, почерневшее серебро оружия на коврах, картины по стенам, - все это
покажется еще сказочнее и роскошнее, чем есть на самом деле.
- Тамаз? Это ты, Тамаз? Что случилось, мальчик?! - биологическая ма-
теринская тревога зазвучит в этих по-грузински сказанных фразах. - В
Москве отец, в Москве. Вызвали. Зачем тебе отец? Что? Сколько? Десять
тысяч? Где я тебе возьму к утру десять тысяч?! Попал в переделку? Абха-
зы, да?!
- Только не вздумай как в прошлый раз приезжать, слышишь? - прокричит
Тамаз в телефонную трубку уличного междугородного автомата неподалеку от
ночного шумящего моря. - Я на себя руки наложу, если не перестанешь бе-
гать за мной как за маленьким!
Сладкая медленная мелодия будет сопровождать наших героев весь следу-
ющий день: и у карстового Синего озера, в чью бездну бросит Ирина каме-
шек под нетерпеливым присмотром вертящего ключ таксиста; и на Рице, по
ледяной воде которой поплывут они с Тамазом на лодке; и в вагончике-ма-
лютке подземки, влекущей в глубь Новоафонских пещер; и в самих пещерах,
где, по настоянию Тамаза приотставшие от экскурсии, останутся они возле
разноцветно освещенных сталактитов, а, когда группа отойдет достаточно
далеко и подсветка погаснет, Тамаз в наступившей почти тьме попытается
поцеловать Ирину, но та не дастся; и в пацхе, у стены-плетня, за столом,
врытым в землю, где Тамаз не позволит Ирине выпустить рог с изабеллой,
пока тот не опорожнеет, сам отрежет кусок от длинной ленты козлятины,
коптящейся над очагом, покажет, как зачерпывать соус ткемали кусочком
лаваша: красная капелька на ирининой руке; и когда!
- Никогда! - засмеется Ирина, раскинув руки: не пуская в номер, и на
тамазово:
- Ну, чаю просто попьем! - останется непреклонна, и архитектор снова
сдастся: - Ладно, - скажет, - в таком случае едем к моим друзьям; вечер
продолжается.
- Мы там будем одни? - спросит Ирина. - Поздно уже!
- Что ты, дорогая! В этом доме всегда столько народу! Только мне надо
по пути заскочить на почту!
ь там, у тамазовых друзей, уступит национальному грузинскому мотиву,
оторый архитектор, в окружении веселой, отхлопывающей такт компании ино
внимание привлечет живое лицо немолодой женщины, особенно азартно й в
ладоши;
- Кто такая? - поинтересуется Ирина у соседа;
- Гостья, из Парижа!)
т эффектно, артистично танцевать что-то горское, но прервет танец: ,
внезапно, неожиданно, и, схватив Ирину за руку, потащит к выходу:
- Ты была когда-нибудь ночью на маяке?
- На маяке? - снова невпопад расхохочется Ирина.
- Эй! куда вы?! - понесется им вслед.
11.11.90
Большой теплоход, сияющий огнями, разворачивался в миле от берега.
Реликтовые сосны ровно шумели, дезавуируемые пунктиром маячного света.
Ирина стояла, закинув голову, и глубоко всем этим дышала; Тамаз непода-
леку пытался всучить червонец маячному смотрителю.
- Пошли! - крикнул во тьму, договорившись. - Эй, Ирина!
Она выпала из странного своего состояния.
- Ничего не трогать! со стороны моря лампу не перекрывать! - по-ар-
мейски прикрикнул сторож, сторонясь от входа.
Поднимаясь крутой лестницею, Тамаз тянул Ирину за руку. Наверху, на
круговом балкончике, свет слепил почище фотовспышки, и глаза за недолгие
мгновения темноты не успевали к ней привыкать.
- Вот, - сказал Тамаз, доставая из многочисленных карманов кожаного
пиджака пачки десятирублевок. - Торжественно вручаю. Справедливость
одержала победу.
- Не возьму, - ответила, помрачнев вдруг, Ирина.
- Почему?
Она качнула головою:
- Значит, ты все-таки связан с ними, - и пошла к выходу.
- Постой! - крикнул Тамаз. - Не веришь, да? Не веришь?! Ты же видела
мои рисунки!..
Ирина призадержалась.
- Не знаю, - сказала, - я уже ни-че-го-не-зна-ю.
- Не возьмешь, значит?
Тамаз разорвал бандероль, пустил десятирублевки по ветру. Они, кру-
жась как ржавые листья, разлетались вкруг маяка, то исчезая во мраке, то
вспыхивая вновь - чем дальше, тем бледнее. Тамаз хрустнул следующей пач-
кою, пустил по ветру и ее. Полез за следующей!
- Постой, - бросилась Ирина, удержала его руки в своих. - Покорил!
Лучше потратим вместе. Как же тебе удалось-то? Там, наверное, мафия?
- Мужчина должен иметь свои маленькие секреты, - улыбнулся Тамаз. По-
том привлек Ирину и поцеловал.
Она обмякла!
Гобеленные кони стронулись вдруг с места и понесли карету вдаль. Ше-
валье во весь опор мчался вослед, ветер трепал перья на его шляпе, и
Ирина в прерывистом свете заоконного маяка закусила указательный: ей
стыдно было кричать, а удержаться она не могла. Зубы вдруг стиснулись
так, что на пальце выступила кровь: красная капелька на белой коже!
Восторг, наконец, несколько утих. Кони замерли. Ирина приразжала зу-
бы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206