ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Словом, в семье в третий раз начало раздаваться потрескивание, до поры едва слышное.
Месяца четыре все катилось более или менее гладко, только однажды пожилой пьяненький увязался за мадонною и просил телефончик. Муж, несколько отдохнувший, получивший возможность, уложив сына, и сам лечь вздремнуть, раза два ходил ее встречать, - уже не по обязанности, а, как говорят музыканты, ad libitum, и, встречая, дарил цветы. Потом случилось нападение.
И пока память о нем, а стало быть, и мужнее чувство вины, которое, к чести мадонны, она всеми силами пыталась притупить, не притупились, можно было надеяться, что ни раздражение, ни вопросы вновь не появятся. Мальчик стал взрослее и не так боялся оставаться один. Скоро ему подходила пора поступить в детский сад, в очередь на который они стояли несколько лет. В ДК железнодорожников замаячила вакансия: сольфеджио по воскресеньям. Словом, все как-то налаживалось, и поводов для особого пессимизма не ожидалось. Наверное, потому так доброжелательно объяснял парень Арсению дорогу до метро.
Или нет! мужнее бесплодие - это отлично, но что, если мадонна забеременеет в результате изнасилования? Коллизия вины без вины, проступка, осудить за который трудно, но который и забыть невозможно. И потом: рожать или не рожать? Вдруг это - последний, единственный шанс! Такой поворот, кажется, еще интереснее. Значит, надо придумать другую мотивировку ее службе, вот например... - и тут Арсений увидел, что поезд последнюю секундочку достаивает на станции его пересадки.
183.
Арсений писал эту странную, с перепутанными, перемешанными временами и персонажами призрачную ночную главу, и перед его глазами ясно до галлюцинации представал крошечный поезд из семи зеленовато-голубых вагончиков, ярко освещенных изнутри, - почти таких же, как он купил однажды Денису, принес, налаживал на полу, подключал питание, а потом они вдвоем, расположившись прямо на паркете, играли в железную дорогу, но в самый разгар в дверях появилась бывшая теща, сказала, что Денису пора спать, и Арсений, взглянув на прощанье на расстроенного сына, который не посмел и словом спротиворечить бабушке, на вдруг осиротевший, ставший нелепым рельсовый круг на полу, ушел и больше в квартире Фишманов не появлялся, - совсем короткие, встречи с сыном назначались Арсению на улице, на прогулках. Ах, не с сыном! Никак не привыкнуть. С Денисом. Просто с мальчиком по имени Денис.
Арсений писал и видел перед собою, как несется во весь смешной свой опор миниатюрная сцепка, как уходит в прозрачные тоннели, как выбирается из них в игрушечные пространства игрушечных станций, тормозит, останавливается на мгновенье, открывает и закрывает кукольные дверцы и едет дальше, дальше и дальше, унося маленьких случайных пассажиров вперед, не далее, впрочем, конечной. А в ушах и у них, и у Арсения, подстраиваясь под ритм колес:
Я один в семи вагонах,
и на долгих перегонах
бьет, мотает мой состав...
звучит ?Баллада о последнем поезде?.
184. 1.23 - 1.28
Арсений взбежал по коротенькой лестнице, пронырнул под две арки, и ему открылся тот самый переход, который приснился минувшей ночью и по которому утром он прошел в густой толпе. Теперь же, одолев в одиночестве десяток метров его пространства, Арсений услышал за спиною шаги. Обернулся: двое мужчин из сна, открывающего ?ДТП?. Что за чертовщина, подумал. Мало что сны начинают просачиваться в реальность, так еще и сны, не приснившиеся на деле, а выдуманные для красного словца! однако ходу прибавил и внутренне весь напрягся. Шаги за спиною, кажется, участились тоже.
Где же проклятый фотоэлемент? попытался припомнить Арсений, вглядываясь в бесконечную полированную стену розового мрамора. Рядом с дверцею? Но и дверцы-то никакой не заметно. Или она так хорошо замаскирована под плиты? Нет, разумеется, Арсений не спятил, не бредил - тут, скорее, имела место игра мысли, воображения, но игра порою затягивает сильнее реальности, и Арсений, решив, что если бежать достаточно быстро и пригнувшись, пулемет прострелит пустое пространство, действительно пригнулся и припустил бегом. Секунд сорок спустя оказалось, что игровая пробежка дала единственный реальный шанс не пропустить тоже последний, по другой, нужной Арсению, линии следующий поезд. Вскочив туда в критическое мгновение, так что почувствовал на боках удар дверных прокладок - преследователи остались с носом! - Арсений уверился, что на запись попадет сегодня наверняка, и это уже полдела, а только полдела, потому, что очень даже просто, на запись попав, записаться не суметь.
Попытками предугадать всевозможные варианты и случайности лихорадочно и занялся взбудораженный пробежкою Арсениев мозг: а вдруг ?жигулей? сегодня не будет? вдруг одни ?москвичи?? а если нового, сегодняшнего списка не пишут вообще, а только уточняют прошлогодний, в котором люди отмечались каждую неделю? а ну не в ГАИ запись, а, как в позапрошлом году, у исполкома? - впрочем, там рядом, километра три, не больше, можно и добежать! - но тут Арсению вдруг самому перед собою стыдно стало за эту лихорадку, за собственную внутреннюю суету, он вспомнил про роман, вспомнил, что писатель, ему удалось даже вспомнить про отысканного днем, словно из пепла воскресшего, ?Шестикрылого Серафима?, и Арсений открыл ?дипломат?, достал блокнотик и твердо решил всю оставшуюся дорогу заниматься только литературою, только творчеством, причем заниматься целеустремленно, не отвлекаясь на оконные рамы, праздные стишки и выдумывание побочных сюжетов про жизнь всяческих московских мадонн.
Золотое сидел на стуле, прочел Арсений, посередине пустого гостиничного номера, сгорбясь, спрятав в ладони лицо, и это получалась картина Ван Гога, которая называется, кажется, ?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180
Месяца четыре все катилось более или менее гладко, только однажды пожилой пьяненький увязался за мадонною и просил телефончик. Муж, несколько отдохнувший, получивший возможность, уложив сына, и сам лечь вздремнуть, раза два ходил ее встречать, - уже не по обязанности, а, как говорят музыканты, ad libitum, и, встречая, дарил цветы. Потом случилось нападение.
И пока память о нем, а стало быть, и мужнее чувство вины, которое, к чести мадонны, она всеми силами пыталась притупить, не притупились, можно было надеяться, что ни раздражение, ни вопросы вновь не появятся. Мальчик стал взрослее и не так боялся оставаться один. Скоро ему подходила пора поступить в детский сад, в очередь на который они стояли несколько лет. В ДК железнодорожников замаячила вакансия: сольфеджио по воскресеньям. Словом, все как-то налаживалось, и поводов для особого пессимизма не ожидалось. Наверное, потому так доброжелательно объяснял парень Арсению дорогу до метро.
Или нет! мужнее бесплодие - это отлично, но что, если мадонна забеременеет в результате изнасилования? Коллизия вины без вины, проступка, осудить за который трудно, но который и забыть невозможно. И потом: рожать или не рожать? Вдруг это - последний, единственный шанс! Такой поворот, кажется, еще интереснее. Значит, надо придумать другую мотивировку ее службе, вот например... - и тут Арсений увидел, что поезд последнюю секундочку достаивает на станции его пересадки.
183.
Арсений писал эту странную, с перепутанными, перемешанными временами и персонажами призрачную ночную главу, и перед его глазами ясно до галлюцинации представал крошечный поезд из семи зеленовато-голубых вагончиков, ярко освещенных изнутри, - почти таких же, как он купил однажды Денису, принес, налаживал на полу, подключал питание, а потом они вдвоем, расположившись прямо на паркете, играли в железную дорогу, но в самый разгар в дверях появилась бывшая теща, сказала, что Денису пора спать, и Арсений, взглянув на прощанье на расстроенного сына, который не посмел и словом спротиворечить бабушке, на вдруг осиротевший, ставший нелепым рельсовый круг на полу, ушел и больше в квартире Фишманов не появлялся, - совсем короткие, встречи с сыном назначались Арсению на улице, на прогулках. Ах, не с сыном! Никак не привыкнуть. С Денисом. Просто с мальчиком по имени Денис.
Арсений писал и видел перед собою, как несется во весь смешной свой опор миниатюрная сцепка, как уходит в прозрачные тоннели, как выбирается из них в игрушечные пространства игрушечных станций, тормозит, останавливается на мгновенье, открывает и закрывает кукольные дверцы и едет дальше, дальше и дальше, унося маленьких случайных пассажиров вперед, не далее, впрочем, конечной. А в ушах и у них, и у Арсения, подстраиваясь под ритм колес:
Я один в семи вагонах,
и на долгих перегонах
бьет, мотает мой состав...
звучит ?Баллада о последнем поезде?.
184. 1.23 - 1.28
Арсений взбежал по коротенькой лестнице, пронырнул под две арки, и ему открылся тот самый переход, который приснился минувшей ночью и по которому утром он прошел в густой толпе. Теперь же, одолев в одиночестве десяток метров его пространства, Арсений услышал за спиною шаги. Обернулся: двое мужчин из сна, открывающего ?ДТП?. Что за чертовщина, подумал. Мало что сны начинают просачиваться в реальность, так еще и сны, не приснившиеся на деле, а выдуманные для красного словца! однако ходу прибавил и внутренне весь напрягся. Шаги за спиною, кажется, участились тоже.
Где же проклятый фотоэлемент? попытался припомнить Арсений, вглядываясь в бесконечную полированную стену розового мрамора. Рядом с дверцею? Но и дверцы-то никакой не заметно. Или она так хорошо замаскирована под плиты? Нет, разумеется, Арсений не спятил, не бредил - тут, скорее, имела место игра мысли, воображения, но игра порою затягивает сильнее реальности, и Арсений, решив, что если бежать достаточно быстро и пригнувшись, пулемет прострелит пустое пространство, действительно пригнулся и припустил бегом. Секунд сорок спустя оказалось, что игровая пробежка дала единственный реальный шанс не пропустить тоже последний, по другой, нужной Арсению, линии следующий поезд. Вскочив туда в критическое мгновение, так что почувствовал на боках удар дверных прокладок - преследователи остались с носом! - Арсений уверился, что на запись попадет сегодня наверняка, и это уже полдела, а только полдела, потому, что очень даже просто, на запись попав, записаться не суметь.
Попытками предугадать всевозможные варианты и случайности лихорадочно и занялся взбудораженный пробежкою Арсениев мозг: а вдруг ?жигулей? сегодня не будет? вдруг одни ?москвичи?? а если нового, сегодняшнего списка не пишут вообще, а только уточняют прошлогодний, в котором люди отмечались каждую неделю? а ну не в ГАИ запись, а, как в позапрошлом году, у исполкома? - впрочем, там рядом, километра три, не больше, можно и добежать! - но тут Арсению вдруг самому перед собою стыдно стало за эту лихорадку, за собственную внутреннюю суету, он вспомнил про роман, вспомнил, что писатель, ему удалось даже вспомнить про отысканного днем, словно из пепла воскресшего, ?Шестикрылого Серафима?, и Арсений открыл ?дипломат?, достал блокнотик и твердо решил всю оставшуюся дорогу заниматься только литературою, только творчеством, причем заниматься целеустремленно, не отвлекаясь на оконные рамы, праздные стишки и выдумывание побочных сюжетов про жизнь всяческих московских мадонн.
Золотое сидел на стуле, прочел Арсений, посередине пустого гостиничного номера, сгорбясь, спрятав в ладони лицо, и это получалась картина Ван Гога, которая называется, кажется, ?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180