Разведут ведь сейчас, слушай, слушай, не мешай! Слушай, секи! Ну, я прошу тебя, Галя! прошу! Независимо даже от ребеночка. Ты ж надеждамоя, надежда!
Галчуша. Не называй, не называй меня Надеждой!
Витёк, прижав Галчушу в угол, насильно нашептывает.
Витёк. Ты запомнила? Запомнила? Повтори!
Галчуша. Ничего я не запомнила! Не хочу, не хочу я запоминать!
Витёк. Нет, запомнила, запомнила! Я же вижу: запомнила. Ну, пожалуйста, повтори. Пожалуйста.
Галчуша. Не хочу! Не надо мне ничего от тебя! Я сама... Самакак-нибудь...
Витёк. Ну повтори, повтори пожалуйста. Повтори.
Галчушасклоняется к Витьку, шепчет.
Галчуша. Но я не хотела. Честное слово, не хотела. Ты сам, сам!
Витёк. Зато мне сейчас спокойно. Первый раз с детстваспокойно. Ты даже не знаешь, как наменя эти бабки давили -- ты просто самане знаешь!
Галчуша. Конечно, давили.
Витёк. Не в том смысле. Бабки -- мура. А что про них я один навсем свете знал. Я ведь их никому не доверял -- тебе первой.
Галчуша. Бабки -- мура? Вы ж с дедом жизни наних положили!
Витёк. Не наних, Галя, не наних. Чтобы рабами -- как все -- не быть.
Галчуша. Рабами?
Витёк. Конечно! Ты нанарод нанаш посмотри. Дахоть бы и мамку мою взять с сеструхою. Смешно как получилось: не им, атебе доверил. Но это тоже правильно. Сеструхамолоденькая. Страшно нанее навешивать, если даже дадут свиданку. А мамкапьет. Ты ей пить-то особо не давай.
Галчуша. А наменя не страшно?
Витёк. Ты совсем другое дело, Галя. У нас же с тобою любовь. У нас любовь, правда?
Галчуша. Правда, Витенька, правда.
Витёк. Вот видишь. А корешам правильно что никому не доверял: они, как до их шкур коснулось -- они, понял, все меня продали, до единого. Даже брательник двоюродный -- я с ним еще первый срок мотал, под Челябинском. Ты чего отодвинулась? Обними меня, слышишь?! (Пауза.) Как хорошо. Спокойно. Никаких тебе тайн не осталось, никаких забот. Даже и умирать уже, кажется, не страшно. Только б еще маленько так полежать, чтоб не трогали.
Галчуша(гладя Витька, как маленького). Лежи, глупенький, лежи. Лежи, отдыхай. Недолго осталось.
Длинная пауза.
Витёк. Галя, слышь... А я вот тебя спросить хотел. Насчет смерти. Ну, то есть Бог там или я не знаю. В общем, мужик один со мною пять месяцев просидел. Не старый, в джинсах, сорокаеще нет. Магазином заведовал. Жена -киноартистказнаменитая, как ее... фамилию забыл... ну ладно, не важно. Он двенадцать лет получил. Так ты знаешь -- он нитку из одеялавыдернет, корки с сырасоскребет, -- он один сыр наларек брал, навесь червонец, и все в передачи жену сырапросил, -- соскребет, наспичках растопит, ниточку одеяльную раз через воск протянет, другой, третий, -- и так, покау него свечкане получится. А потом зажжет и сидит-бормочет. Молится. Вертухай заглянет в кормушку: что это, мол, забардак?! -- аон независимо так, спокойненько: не имеете, мол, правамешать... как это он говорил? с культурою, вроде, связанное...
Галчуша. Отправлению культа?
Витёк. Во, точно! (Восхищенно.) И откудаты все знаешь?!
Галчуша. Наоборот, Витенька, наоборот. Ничего-то я не знаю в этой жизни, ни-че-го...
Витёк. Знаешь, Галя, знаешь! Не надо ля-ля.
Галчуша. Не буду.
Витёк. Ну вот, молится, значит, алицо такое спокойное, сосредоточенное. Будто и не потерял все насвете. Будто открыто ему что-то такое, что нам никому и знать-то не полагается. И вот, я у тебя спросить хотел: ты как думаешь: авдруг он прав? А вдруг и насамом деле есть Бог? Это мало ли чему в школе учат! А вдруг не умираем мы после смерти, акуда-то... переселяемся? Освобождаемся будто? Тогдаведь и под ствол не так страшно!
Галчуша. Вот, значит, начто надеешься! Увильнуть! А не боишься, что Бог с тебя зату, с Войковской, спросит? И заостальных.
Витёк. Не, Галя, не боюсь. Неужто Он прокуроразлее?! Бог у меня в душе, может, такое прочитает, что и обвинит не совсем. Ты вон меня полюбила -- ты ж забыла, что я убийца. А поначалу -- я видел: тебе в подлянку было. А Бог, мне сосед говорил, Бог -- он самалюбовь и есть.
Галчуша. Зря ты мне про свои надежды рассказал, Витенька.
Витёк. Почему, Галя?
Галчуша. Потому, мой хороший, что придется тебя разочаровать. Не выйдет у тебя к стенке с улыбочкой стать. Совсем ты умрешь, совсем!
Витёк. Что с тобой, Галя?
Галчуша. И я совсем умру.
Витёк. Что с тобой?
Галчуша. Ты же сам спрашивал: авдруг есть Бог. Так вот, боюсь, Витенька, что нету.
Витёк. Нету и ладно. Чего ты разволновалась-то?!
Галчуша. Дело в том, мой красавчик... Как бы это тебе попроще сказать... дело в том, что этого самого бессмертия... хоть какого, хоть плохонького... хоть в урановых рудниках адовых... Нам всем его так уж хочется, так уж хочется, что просто по одному по этому его быть не может. Природа, мировая организация, -- они ведь к человеку не очень-то расположены: ливни, мороз, цунами разные. Так что и тут вряд ли так устроено, как нам хотелось бы. Слишком бы получилось для человека... как бы это сказать?.. комфортабельно. Слишком... антропоцентрично. Жизнь насамом деле гораздо жесточе, гораздо бессмысленнее, чем... Впрочем... впрочем, ты этого все равно не поймешь.
Витёк. Чего ж это я не пойму? Дурак я что ли какой?
Галчуша. Нет, Витенька, не дурак, не дурак ты. Это, может, самое грустное и есть, что отнюдь ты не дурак. Будь ты дурак, может, и экспериментамоего скотского не получилось бы. Только видишь ли... и для мышления, и для понимания кроме природных задатков еще и особая тренировкатребуется... и этого вот (наголову) механизма, и, конечно, души. А ты вместо тренировки -экспроприаторов экспроприировал.
Витёк. Э, Галя, слышь? Не надо! Не надо! Такие вещи не надо мне говорить! И словами такими разговаривать со мною не надо! Откудаты словаэти знаешь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75