как сонные бабы носят воду, как конюхи
выводят во двор княжьих лошадей, как лениво и зябко выбивают половики дв
е девки, переругиваясь между собой, как поварята тащат через ворота во дв
ор свиную тушу… Ему было грустно. И думал он о том, что его никто не любит. На
свете был только один человек, который мог его любить Ц отец. Все остальн
ые либо ненавидят его, либо используют. И от каждого Ц от каждого! Ц можн
о в любую минуту ждать подвоха.
В годовщину смерти отца Волоту приснился сон. Это был и не сон, наверное, п
отому что он точно знал, что проснулся, думал об отце и о разговоре с докто
ром Велезаром накануне. Пожалуй, доктора Волот относил к тем немногочисл
енным людям, которые не искали в общении с ним корысти. Велезара, волхва Бе
лояра и собственного дядьку - наверное, лишь этих троих можно было без боя
зни считать заслуживающими доверия. Отец учил Волота искать чужую выгод
у в каждом поступке, слове или совете. И примеривать на собственные интер
есы. Оставшись в одиночестве, Волот честно пытался понять, что движет каж
дым из тех, кто его окружал. И не понимал! За год он успел запутаться, заблуд
иться, и с трудом вспоминал, а чего, собственно, хочет сам. Споры в боярской
думе приводили его мысли в смятение: он и соглашался с каждым, и не верил к
аждому, и искал в каждом слове подвоха, и не мог не признавать правоты.
Речи юного князя вызывали у бояр легкие снисходительные улыбки. Его реше
ния, по сути, были всего лишь мнением большинства Ц сам Волот зачастую не
понимал, о чем они говорили, особенно если дело касалось денег. Он не предс
тавлял себе последствий своих решений, хотя каждый раз старался разобра
ться до конца. Ему казалось, все обманывают его.
Кроме дядьки, старого вояки, сменившего кормилицу, когда Волоту было пят
ь лет, его пестовал друг отца, тысяцкий Ивор Черепанов. Волот впитывал вои
нскую науку, проклиная себя за то, что при жизни отца тратил время на детск
ие игры, и поначалу очень верил Ивору. До тех пор пока не узнал: получив от Б
ориса должность тысяцкого пожизненно, Ивор после его смерти успел удвои
ть свои земельные владения.
Осмоловы и Свибловы, древние и сильные боярские семейства, бились между
собой за влияние на юного князя, за вес в думе, за посадничество, за спорны
е земли, за мнение веча, за купеческие деньги, но проявляли удивительное е
динодушие, когда речь заходила о боярских привилегиях и правах на собств
енных землях. Их интересы лежали на поверхности, Волот сам догадался, что
ими движет. Осмоловы потеряли немалые доходы, когда отец посадил в Казан
и молодого Амин-Магомеда: теперь восточные товары на торг везли казански
е купцы, а не новгородские. Убрать татар с торга, разорвать договор с Казан
ью и открыть путь на восток Ц вот чего они добивались. Свибловы же, напрот
ив, имели земли вблизи Изборска, и собирали с западных купцов немало сере
бра, а, кроме этого, боялись стычек с Ливонским орденом, разоряющим их земл
и. Но как красиво звучали их голоса на вече! Осмоловы твердили о расширени
и территорий, о том, что княжеская власть должна зажать подданные земли в
жесткий кулак, подавить их волю Ц только тогда возможно не ждать нападе
ния с востока и достойно противостоять Западу. Свибловы говорили: только
дружба с Европой обеспечит безопасность западных границ, только поддер
жка Европы сделает Русь непобедимой в борьбе с Востоком.
Московские князья ни во что не ставили юного Волота, но пока побаивались
выступать в открытую Ц слишком сильна была любовь новгородцев к князю Б
орису, чтоб рисковать: Москва осталась бы один на один с крымчанами. Киев ж
е, возвращенный Руси в результате последней войны с литовцами, еще не опр
авился толком, но оттуда время от времени звучали голоса о мудром правле
нии князя Литовского и никчемной власти Новгорода, лишь ограничивающег
о их свободу и сдирающего подати. Псковичи мечтали об отделении, и ждали п
одходящего повода.
Иностранные посольства старались иметь дело с боярами и посадником, неж
ели с юным князем, и о чем они договаривались между собой, Волот мог только
гадать. Казань была поразительно радушна, словно собиралась нанести уда
р исподтишка. Ногайская орда молчала, Крымское ханство изредка разоряло
приграничные земли, но ответить на их вылазки большой войной советовал т
олько Сова Осмолов, а на поприще переговоров Волот чувствовал себя неуве
ренно.
Его любили новгородцы, может, поэтому он так уверенно чувствовал себя с н
ими. А еще новгородцы недолюбливали бояр и не упускали случая напомнить
им о своей силе: за год правления Волота на Великом мосту трижды случалис
ь стычки между кремлевской и торговой стороной. И поводы-то были ничтожн
о малы: в первый раз дрались за посадника, и торговая сторона победила Ц С
ова Осмолов так и не занял этого места; во второй и третий раз Ц при попыт
ке бояр увеличить подати с житьих людей

Житьи люди Ц землевладельцы Нов
городской республики, мельче бояр. и купцов. При Борис
е такие вопросы решались на одном вече.
Доктор Велезар, с которым Волот сошелся во время болезни отца, никогда не
говорил ему о том, как надо действовать. Долгие беседы с доктором, скорей,
помогали Волоту разобраться в себе, расставить на места собственные мыс
ли и цели. А главное Ц доктор не искал выгод: не стремился к власти и остав
ался равнодушным к серебру. С Белояром же дело обстояло иначе: волхв был с
овестью князя, проводником на пути к Правде и исполнению воли богов. А дяд
ька?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29