- Да, чудится мне, что все это как нарочно придумано.
- А я что говорил! Ц Пифагорыч поднял палец, - татарва, конечно, совсем совес
ть потеряла, гнать их надо из Новгорода. Но и без них врагов хватает. Я так с
читаю, всех надо разогнать. И попов, и немцев, и литовцев. Да и бояр на место
поставить не мешает.
Млад сел за стол, и Добробой тут же поставил перед ним горячую кружку.
- Знаешь, Пифагорыч, в общем говорить, конечно, хорошо. А у нас, между прочим,
пятнадцать ребят из Казани учатся. Их тоже гнать?
- Не, они же наши! Свои, можно сказать, обрусевшие…
- Да какие они обрусевшие! Ц вскинул голову Ширяй, - если они по-русски гово
рить могут, это еще не значит ничего! Сначала научатся у нас наукам разным
, а потом против нас же их и повернут! Хан Амин-Магомет тоже у нас учился, и ч
то?
- Ты старших не перебивай, - назидательно сказал ему Пифагорыч, - распустил
тебя Млад Мстиславич! Батька ложкой по лбу не бил за такие дерзости?
- Пусть говорит, - усмехнулся Млад, - это хорошо, когда молодые спорят.
- Спорить Ц одно, а вести себя со старшими непочтительно Ц совсем другое
. Выслушай сначала, дождись, когда тебя спросят, тогда и говори.
- Да меня никогда не спросят! Кого интересует, что я думаю?
- Потому что ты молокосос еще, - отрезал Пифагорыч и повернулся к Младу, - так
что с нашими татарчатами-то?
- Спрятали их на всякий случай, в профессорской слободе переночуют, а завт
ра видно будет.
Дверь скрипнула, и на пороге показался Миша Ц притихший, ссутулившийся,
с шапкой в руках. Он прикрыл за собой дверь и начал снимать шубу.
- Миша, будешь чай пить? Ц тут же спросил Добробой.
Тот пожал плечами.
- Садись, чай горячий, свежий! Ц Добробой подбежал к двери и подхватил шуб
у, которая едва не выпала у Миши из рук на пол, - садись.
- Спасибо, - тихо ответил тот и, озираясь, подошел к столу.
- Ну что скуксился? Ц подмигнул ему Млад.
- Прости меня, Млад Мстиславич… - Миша опустил голову.
- Да за что ж, позволь узнать?
- Я… я грубил тебе. Я не хотел, честное слово. У меня как-то само собой это все
…
- Да брось, у всех так бывает. Садись, погрейся. Ты б на Добробоя посмотрел по
лгода назад!
- Ага! Ц подхватил Добробой, широко улыбаясь, - я еще и драться лез. Мне Млад
Мстиславич шалаш отстраивал четыре раза Ц я его по листику расшвыривал
. Ширяй, тот помалкивал больше, сбегал потихоньку, два раза в лесу заблудил
ся. А я все крушил, что под руку подворачивалось!
- Вот уж точно, - улыбнулся Млад, - Добробой перед пересотворением был сущим
кошмаром. Так что не переживай, Миша. И не сдерживайся, не надо. Пройдет это,
а несколько дней мы потерпим.
- Я поговорить с тобой хочу. Ты не подумай, я не потому, что не верю. Я чтоб раз
обраться…
- Конечно, - Млад поднялся, - сначала погреемся, а потом прогуляться пойдем.

- Ладно, Мстиславич, - Пифагорыч встал следом за ним, - пойду я, не буду мешать.
Заглядывай ко мне.
Млад почувствовал неловкость Ц вроде как неуважительно отнесся к стар
ику. Но Пифагорыч его успокоил и добавил:
- Проводи меня, до крыльца.
Они вышли на мороз Ц Млад накинул полушубок на плечи и переминался с ног
и на ногу.
- Что в ректорате-то тебе сказали, а? Ты пришел Ц на тебе лица не было, - спрос
ил Пифагорыч, прикрыв дверь.
- Сказали Ц завтра вече будет. Чтоб я грамоту там подписал и перед людьми
повинился.
- Да ты что? Ц лицо старика потемнело, - это что ж? Волхву указывать, что ему л
юдям говорить?
- Говорят, бояре угрожают, без денег университет оставить хотят…
- До чего докатились, а? - Пифагорыч задохнулся от возмущения, - да как язык т
о у них повернулся?
- Да вот, повернулся… - Млад сжал губы.
- Не вздумай их слушать! Не вздумай!
- Я и не слушаю… - Млад опустил голову.
- Не ждал я… Не ждал такого на старости лет, - у Пифагорыча дрогнул подбород
ок, - куда идем, а? Был бы жив князь Борис, разве позволили они себе такое, а? Ок
рутят они княжича, окрутят, задурят голову… Вот что. Я сейчас к ректору пой
ду. Я ему все скажу. Я…
- Пифагорыч, не надо. Не ходи, бестолку это, - Млад взял старика под локоть.
- Знаю, знаю, что бестолку! Ц выкрикнул старик, - знаю! Но что-то же надо делат
ь? Так и будем смотреть, как Русь на части разрывают? А?
- Пифагорыч, да не переживай так… - Млад пожалел, что рассказал ему о разгов
оре в ректорате.
- Как не переживать? Как не переживать, если вообще Правды не осталось? Куп
лена вся Правда! Серебром оплачена! Нет уж, не отговаривай меня! Я в одинна
дцать лет в университет пришел, всю жизнь здесь живу, старше меня здесь ни
кого нет! Да ректор прыщавым студентом был, когда я таких как он учил уму-р
азуму! Или старость у нас тоже уважать перестали?
- Не надо… - попытался вставить Млад.
- Надо! Надо! Знаю, что не добьюсь ничего, так устыжу хотя бы.
- Я думаю, им и самим несладко пришлось…
- Им несладко? Шубы собольи надели, терема себе не хуже боярских поставили
Ц где уж о Правде-то думать? Боятся без службы остаться! Ой, боятся! И не дер
жи меня! Ц Пифагорыч выдернул локоть из руки Млада, - иди в дом! Выскочил! Ид
и в дом, сказал!
Млад сжал губы: зачем он рассказал? Можно было и догадаться, что старик рас
строится…

С Мишей Млад проговорил до позднего вечера. Прогулка получилось трудной
, в университете было слишком неспокойно: ватаги хмельных студентов шныр
яли между теремов, то и дело вспыхивали драки, ретивые краснобаи собирал
и вокруг себя орущие толпы, которые пару раз сошлись стенка на стенку. Мла
д хотел пройтись только по профессорской слободе, но там собирались выпу
скники, оставшиеся при университете продолжать обучение дальше Ц буду
щие профессора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29