Он не собирал вокруг себя «своей» команды, но его уважали, к нему тянулись
, и очень быстро получилось так, что приют зажил по нов
ым порядкам, и по этим порядкам никто не смел обижать
маленького Лешека.
Лытка привязался к нему, как к родному брат
у, сначала просто оказывая покровительство, а потом, сойдясь поближе, нач
ал смотреть на Лешека снизу вверх, находя его не только талантливым, но и н
еобыкновенно умным.
Сам Лытка обладал практичным крестьянским умом, и мог
бесконечно слушать несмелые рассуждения Лешека об у
стройстве вселенной и мира людей. Лешек с легкостью р
ассказывал, о чем шепчутся между собой звезды, когда их никто не слышит, чт
о думает трава, когда ее косят, о чем мечтают лошади. И очень смешно изобра
жал монахов: это развлечение полюбил не только Лытка, но и другие ребята. О
ни залезали в сарай с сеном и смотрели в щелки на прохо
дящих воспитателей, и других взрослых.
- Во, толстый Леонтий! Ц шептал Лытка, - чего он делает?

- Он ищет, чего бы съесть, - с готовно
стью сообщал Лешек, стараясь Леонтия изобразить, - о н в
сегда думает только о еде, и больше всего любит свое пузо!
Мальчишки прыскали в кулаки, а Лытка искал следующую жертву.
- Старый Филин просто не знает, чем
заняться. Но боится завалиться спать, потому что тогда ему влетит от Полк
ана.
У Лешека очень уморительно получалось показать, как
Филин хлопает глазами и подозрительно смотрит по сторонам, будто хочет ч
то-то украсть.
- Отец Паисий! Давай, Лешек!
- Нет, я не хочу, чтобы вы смеялись над Паисием! Он добрый, он слышит музыку.

Непроизвольно его лицо само по себе приобретало мечт
ательное выражение отца Паисия, и мальчишки все равн
о смеялись, потихоньку,
ибо «душе, изливающейся в смехе, легко отпасть от своего гармо
нического состава, оставить попечение о благе и еще легче впасть в дурну
ю беседу» - смех не считался в монастыре добродетелью.

Лешек расцветал, когда оказывался в центре внимания,
и, наверное, чувствовал себя счастливым. Он быстро забыл обиды и простил т
ех, кто совсем недавно не давал ему прохода, да и ребята перестали считать
его ничтожеством Ц Лытка заставил их уважать Лешека и ценить те его дос
тоинства, которые раньше не находили достойного
места в мальчишеской иерархии.
Лытка был первым, кому Лешек осмелился петь свои песн
и . Они настолько потрясли воображение крестьянского
мальчика, что он требовал Лешека петь их снова и снова, а потом
предложил послушать его и други
м ребят ам
. Собственно, ничего особенного в тех песнях и не было, Лешек пел
о том, что видел вокруг Ц о небе, о земле, о монастыре, но когда замолкал, не
раз замечал, что на лицах мальчиков блестят слезы.
Лешек же смотрел Лытке в рот: он боготворил своего дру
га, он восхищался каждым его словом или жестом, он считал его героем, и пос
вящал ему песни. Множество раз Лытка спасал его от нак
азания, принимая на себя вину и подставляя спину под розги
Ц с семи лет отроков секли как взрослых, д
абы не обнажать друг перед другом срамных частей тела
. Лытка о тносился к
наказаниям с легкостью,
никогда не плакал - терпел молча, чем вызывал у Лешека еще больш
ее восхищение. Лытка без труда объяснил Лешеку, как на
до вести себя с воспитателями, чтобы они перестали к нему цепляться,
и вскоре Лешек заметил, что и сам начин
ает понимать, как вызвать ту или иную реакцию на свой поступок.
И став постарше, на чал этим активно пользо
ваться.
Его песни однажды услышал толстый Леонтий,
и как назло, песня была фривольной - посвящалась ненависти к по
клонам распятию :
вообще, в песнях Лешека монастырь всегда рисовался черной кра
ской. Никакие увещевания Лытки на этот раз не помогли
Ц Лешека наказали очень жестоко,
и, как бы ему не хотелось быть похожим на друга, он все равно не см
ог удержаться от криков и слез, а потом целую неделю лежал на жи
воте и плакал, когда его никто не видел. И, хотя его посадили на хлеб и воду,
Лытка умудрялся утащить из-за стола что-нибудь вкусненькое для него.
- Лытка, я такой слабый… - сокрушался Лешек, жуя яблоко или морковку, - я так х
очу быть таким, как ты.
- Ерунда! Ты не слабый. Просто у тебя кожа тонкая , и косто
чки торчат. А у меня Ц потрогай Ц
спина , как р о го
жа.
Лешек трогал его мускулистую спину и снова восхищалс
я.
- Зато ты поешь т
акие песни… - вздыхал Лытка.
- Лучше бы я не умел петь, - Лешек снова готов был расплакаться, и удерживалс
я только из гордости.
- Не говори так! Мы просто будем осмотрительней, чтобы никто тебя не слышал
!
Но с тех пор Лешек боялся петь, и соглашался на уговоры, только если кто-то
из ребят вставал под дверью. А главное Ц не получал от
этого настоящего
удовольствия, не позволяя голосу развернуться в полную силу.



* * *

Голова упала в низ, и он понял, что заснул
, только проснувшись от этого неожиданного толчка. Костер потух, но холод
а не чувствовалось, и Лешек испугался: да он чуть не за
мерз!
Он набрал еще сучьев, хотя надобности в них не было Ц
просто так, чтобы двигаться. Тепл о от
огн я на этот раз вызва
л о озноб Ц Лешек кутался в полушу
бок и согреться не мог. Придвигаясь к костру, он чуть не прожег
сапог , а это стало бы настоящей катастрофо
й Ц сейчас он
хотя бы не боялся отморозить ноги. Эти сапоги сшил ему
колдун, ни у кого таких не было Ц теплые, удобные и легкие, не то что лапти
, которые он оставил в монастыре .
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20