Иногда проваливаясь в снег по пояс, о
н пробирался вперед , то
лько когда монахи ехали к нему спиной, и старался всегда держать их в поле
зрения. От ходьбы Лешек быстро согревался, но, стоило е
му остановиться, пережидая, мороз брался за него еще крепче. На его беду, н
ад лесом поднялась полная луна и осветила реку лучше, чем сотня факелов
: т
еперь монахи могли заметить его, если бы случайно оглянулись.

Сук треснул под ногой неожиданно громко,
и даже свист ветра этого звука не заглушил. Лешек зарылся в сне
г и замер, задержав дыхание Ц монахи остановили лошад
ей и оглянулись, прислушиваясь, а потом галопом направились в
его сторону. Он спрятал лицо в снегу и сжался в комок
Ц только сейчас он в первый раз подумал о том, что с ним будет, если его пой
мают .
Лешек не сомневался в том, что Дамиан его убьет,
и смерть его будет долгой и мучительной. Чтобы другим послу
шникам было неповадно разбегаться из монастыря. Леш
ек подумал об этом отстраненно и спокойно: если его поймают, ему надо буде
т всего лишь с готовностью принять смерть. Гораздо страшней представлял
ся другой путь Ц жизнь в монастыре. Его могли ослепить, сделать калекой
Ц Дамиану хватит фантазии на всегда приковать его к
обители, чтобы ничего светлого в его жизни больше не осталось
. И на этот случай
Лешек приготовил решение: тогда он умр
ет сам, по своей воле. Ему нет дела до того, что об этом д
умает их злобный бог. По всему выходили только
мучения и смерть .
Страха не было.
Всадники подъехали к берегу и остановились в нескол
ьких метрах от Лешека.
- Да это от мороза ветка хрустнула, - сказал один.
- Погоди. Я все же посмотрю.
Лешек улыбнулся и расслабился Ц или его увидят, или не увидят. Ночь, он в т
ени, снег вокруг рыхлый и… он обмер: следы. Они увидят его следы!
Всадник спешился и направился к лесу Ц Лешек слышал, как
скрипит снег у него под ногами, но вскоре шаги замедлились и ст
ихли:
- Да тут снегу по пояс! Он тут не пройдет! Наверняка, дав
но замерз где-то!
- Помолись, чтобы этого не случилось, - крикнул ему втор
ой.
- Почему?
- Потому что тогда мы будем не верхом прогуливаться по реке, а ползать по п
ояс в снегу, разыскивая его труп! Полкан же ясно сказа
л!
Шаги повернули от берега, монах сел на лошадь, и вскоре
Лешек перестал слышать мерный топот копыт. У него стучали зубы Ц то ли от
волнения, то ли от холода.


* * *

Лешек боялся Дамиана. Всегда. И не он один Ц
Полкана боялись все, и воспи
танники, и воспитатели. И больше всего в приюте боялись его «по
мутнений», как их называл Леонтий. Э тими помутнениям
и он частенько пугал мальчиков:
- У брата Дамиана от этого случитс
я помутнение! Ц говаривал он, и иногда бывало достаточно только припугн
уть какого-нибудь расшалившегося ребенка тем, что сейчас его отведут к Д
амиану, и у того случится помутне
ние, чтобы самый отчаянный шалопай разрыдался от стр
аха и на коленях молил о прощении.
А «помутнения» у Полкана
и вправду случались Ц на него, особенно после обеда, когда он н
еизменно пил вино, нападала неконтролируемая ярость, и, если рядом не нах
одилось кого-нибудь вроде Благочинного или отца Паисия, он мог и убить в з
апале того, на кого эта ярость обрушивалась. За поясом
Полкан всегда носил кожаную плеть, очень т
яжелую, с треугольным наконечником из металла, и, говорили, что десяти уда
ров ею достаточно, чтобы вышибить дух из взрослого человека.
Во всяком случае, иногда мальчикам доводилось ее попробовать,
и рваные раны, нанесенные плетью, не заживали несколько недель.

Для поддержания репутации,
Полкан мог и изображать свои «помутне
ния», просто так, чтобы его боялись. Но это всегда было заметно Ц когда он
притворяется, а когда Ц нет.
Лешеку Дамиан казался демоном ада
, посланным на землю наказывать грешников, не дожидаясь их смерти.
Учитывая, что слово «грех» Лешек понимал очень по-своему, т
о грешниками считал всех вокруг, и себя самого, и Лытку. В его голове не укл
адывалось, можно ли быть грешным «больше» или «меньше». То, в чем ему предл
агалось каяться на исповеди, в его мыслях имело равную цену. Убийство нич
ем не отличались от лишнего куска хлеба, съеденного за столом, ибо именов
алось это чревоугодием, и плохо прочитанная молитва считалась нарушени
ем первой заповеди, и чуть выше приподнятая голова Ц грехом гордыни. А Ле
шек был любопытен, и опускать глаза долу все время забывал.
В конце концов, он примирился с тем, что каждый его шаг грешен, и
успокоился на этом.
Единственное, что хоть немного приводило в порядок п
утаницу в голове, это
епитимии, назначавшиеся духовниками после исповеди. Разумее
тся, на исповеди мальчики никогда не признавались в т
ом, что могло бы повлечь за собой серьезные наказания, и ими давно были при
думаны «невинные» грешки, за которые могли назначить чтение «Отче наш»
, в течение часа
стоя на коленях, или тридцать поклонов рас
пятию, или еще что-нибудь столь же необременительное. Признаваться в чем-
нибудь надо было обязательно, и у каждого имелся в запасе набор «грехов».
Между собой мальчики обменивались этими «грехами», боясь выдумывать чт
о-то новое, так как никто не знал, какое за этим может последовать наказани
е. Только самые отчаянные пополняли эту копилку «гре
хов», Лытка, например. И Лешек снова вздыхал в восхищении, и тоже хотел ста
ть таким же отчаянным, но так ни разу и не решился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20