Как хорошо все начиналось! «Полдень, XXII век»! Он собирался стать ученым, как герои любимых книг. Летать в космос или исследовать недра земли, и, как минимум, изобрести управляемый термояд. Даже тогда он понимал, насколько это наивно, и не делился своими мечтами ни с кем. Хорошо, что не делился. Он был ученым целых три года. Первый год прошел хорошо, а потом, когда отпустили цены, зарплата его превратилась в пшик. И пшик этот никто не спешил ему отдать. Получив как-то деньги за полгода работы, он сумел купить курицу и бутылку водки, которую и выпил, не доходя до дома.
Полгода Игорь выдержал работу ночным охранником в ларьке, а потом сломался. Невозможно восемь часов отработать в институте, и еще двенадцать торговать пивом и сигаретами. Студентом он разгружал вагоны по ночам, но ничто не мешало ему не пойти на лекции и отоспаться. Разумеется, Наталья бы предпочла, чтобы он бросил физику, а не ларек. Но тогда он на что-то надеялся. Еще полтора года он перебивался случайными заработками, в выходные и по вечерам, за несколько часов зарабатывая свой трехмесячный оклад. Но случайные заработки Наталью не устраивали, и Игорь отлично это понимал. И, в конце концов, устав от бесконечных скандалов с женой и тещей, от беспросветной нищеты и вечного поиска халтуры, он ушел из института. Его научный руководитель пытался его удержать хотя бы до защиты кандидатской, но Игорю тогда казалось, что он не протянет и нескольких дней. Пять лет он проработал на стройке, дорос до бригадира, а когда развелся, попробовал снова вернуться к физике, но у него ничего не вышло – грянул кризис, и зарплаты ученых снова сократились до сорока долларов в месяц. На эти деньги он и один прожить бы не смог, куда уж помогать Наталье со Светланкой.
Игорь вернулся к матери, в Весино. На местном заводе зарплаты тоже были не велики, но хотя бы превосходили пенсию по инвалидности. Да и инженером работать оказалось намного приятней, чем бетонщиком. И жизнь поплыла вперед неспешно и размерено, Светланка приезжала на лето к бабушке, а когда мама умерла, дочь уже достаточно выросла, чтобы Наталья не боялась оставлять ее с отцом.
А от юношеских амбиций и мечтаний осталась только любовь к фантастике.
Второго сентября на заводе отмечали день рождения главного инженера – скромного и добродушного Петра Михайловича. И дата была круглая и волнующая – шестьдесят лет, поэтому директор не поскупился и выкатил в подарок своей правой руке прилично накрытый стол. Бухгалтерия накрошила салатиков, а общая секретарша Ленка испекла свой фирменный торт-безе.
Игорь постарался пропустить торжественную часть, и задержался в цехе, придумав уважительную причину – непроходящую поломку сушилки. Когда же он, наконец, добрался до приемной, где был накрыт стол, его коллеги успели повеселеть и расслабиться.
– Игорь! – Ленка хлопнула по пустому стулу рядом с собой, – иди сюда, я тебе место оставила.
С Ленкой – полногрудой веселой девахой лет двадцати пяти – Игорь дружил. Она училась в институте, на заочном отделении, собиралась стать бухгалтером, и он помогал ей решать контрольные по техническим предметам, за что был пригрет и обласкан как ею, так и бухгалтерией – немногочисленной женской частью коллектива.
– Да уж, Игорь Андреевич, – хмыкнул в усы директор, – задерживаетесь. Штрафная вам полагается.
Игорь помотал головой, пробуя отвертеться, но ему в руки сунули пластиковый стаканчик, на две трети полный водкой. Напиваться он совершенно не собирался, говорить тост – тем более. Но выглядел бы его категоричный отказ невежливо.
– Ну… Петр Михалыч… поздравляю. Здоровья вам… и так далее… – выдавил Игорь, поспешно влил в себя содержимое стаканчика и сел на приготовленное Ленкой место.
– За здоровье именинника! – подхватили коллеги, привставая с мест и радостно чокаясь.
– Хорошо сказал! – хихикнула Ленка, наваливая ему в тарелку салат, – коротко, главное. Директор минут десять говорил, мы чуть с голоду не умерли.
Вечеринка понеслась вперед, вскоре включили музыку, дамы попытались раскрутить кавалеров на танцы, но удалось это не всем – танцевать согласился только директор, и только по приглашению главного бухгалтера, да еще разбитной начальник отдела маркетинга немного потискал Ленку в уголке, делая вид, что танцует.
Ленка вернулась на место раскрасневшаяся и довольная жизнью, хлебнула немного вина и закусила бутербродом с колбаской – кушала она хорошо, хотя два раза в неделю садилась на диету. С утра и до обеда.
– Ой, даже жарко стало! – выдохнула она, запивая бутерброд вином.
Игорь хотел ей посочувствовать, как вдруг лицо ее изменилось, улыбка сползла с губ, щеки и губы побледнели. Она машинально взяла Игоря за руку, стиснула пальцы и сказала, серьезно и тихо, так, что никто, кроме него, ее не услышал:
– Игорь. Я знаю, когда я умру.
От ее слов холодок пробежал у него по спине, и он понял: она не врет, не шутит и не старается его разыграть. Она действительно ЗНАЕТ. И она действительно УМРЕТ.
Ленка медленно поднялась с места и, пошатываясь, вышла из приемной. Директор недовольно глянул ей вслед, но Игорь поспешил ему объяснить:
– Ей нехорошо стало, я провожу ее домой.
Директор кивнул, вернулся к беседе с Петром Михайловичем, и Игорь сорвался вслед за Ленкой, чтобы его не опередил начальник отдела маркетинга, уже построивший планы на сегодняшний вечер.
Ленка плакала в коридоре, тихо и горько. Игорь погладил ее по голове, она подняла лицо и выговорила:
– Я не хочу… Я не хочу…
Игорь не нашелся, что ответить.
– Надо попробовать, – неожиданно твердо сказала она, размазав слезы по лицу, – надо успеть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19