– Никакого беспокойства. Нам приятно, да и вам веселее.
Макс отправился на поиски туалета, чтобы вымыть фрукты, а Виктор заерзал на краешке кровати, не зная, о чем говорить. К счастью, пожилая женщина истосковалась по новым лицам и сама начала разговор.
– Вы ведь в одном институте учитесь? – спросила она.
Плеханов кивнул.
– Врачи, значит, будущие. Ой, хорошо. Замечательную вы профессию получаете, нужную. А то сейчас все менеджеры какие-то, экономисты… и не разберешь, чем занимаются, а тоже пять лет учатся чему-то, переживают… Да только глупые их профессии, ненужные никому. Ну, как, на остров необитаемый попадут, чем заниматься будут? Как обществу помогут? Никак. А вот врачи и на необитаемом острове нужны.
– Экономисты тоже требуются, – ответил Виктор.
– Ну да, ну да, – покивала головой баба Настя, – общества там разные акционерные открывают, бизнес делают. Внук у меня тоже, вон, в бизнес пошел, – пожилая женщина неожиданно всхлипнула. – Только не бизнес это, а криминал. По телевизору каждый день то одно заказное убийство, то другое. Страшно жить-то.
Виктор промолчал. В последнее время и в его жизни стало слишком много «криминала». В палату вошел Макс. Он умудрился раздобыть две пластиковые тарелки и красиво разложил на них мытые абрикосы, бананы и вишню.
– Батюшки, а вишня-то откуда?! Неужто тоже из Африки везут? Угощайтесь, мальчики.
– Спасибо, мы не голодные. А вам витамины нужны. – Куликов поставил тарелки на подоконник и сел рядом с Виктором.
– Витамины больным нужны, а я, разве, больная? Так, попереживала немного, а теперь уж и домой можно. – Старушка осеклась, вспомнив, что дома теперь у нее нет. – Я-то хотела завтра или послезавтра уехать. Пока попрощалась бы… с соседями, со стенами, с тополем, который об дорожку рос… Теперь и тополь сгорел. Изуверы!
Виктор посмотрел на Максима, но тот уже и сам понял – наступил подходящий момент для расспросов.
– Одни поджигают, другие страдают, – нарочито обиженным тоном поддакнул Куликов.
Рука пожилой женщины замерла над тарелкой с фруктами и поспешно спряталась в складках одеяла.
– Вы ведь видели, кто это сделал? – спросил Макс. – Я только тень успел заметить, а вы наверняка лицо разглядели.
– Никого я не видела, – голос бабы Насти из мягкого, расстроенного стал жестким, категоричным, почти стальным. – Дурно от дыма стало. Надышалась, вот и примерещилось невесть что. Сила нечистая.
– Анастасия Николаевна, – вмешался Виктор, – скажите нам. Дом подожгли? Вы – единственная свидетельница! Ведь люди могли пострадать!
– Сила нечистая, – упрямо повторила старушка и смущенно улыбнулась Максиму. – Я ведь так и не успела тебя поблагодарить, – голос бабы Насти вновь обрел мягкость, задрожал, и, казалось, был готов вот-вот надломиться. – Если б не ты, была бы я как тот тополь… Ты мне прямо как внучек, а теперь я и вовсе тебе жизнью обязана!
– Ну что вы, баба Настя!
По тому, как покраснел Максим, Виктор понял – похвала женщины его другу приятна. Однако от темы они ушли и, судя по строгому взгляду, который Анастасия Николаевна бросила на Плеханова, возвращаться к ней смысла не было.
– Ну, идите, мальчики, не хочу вас задерживать, – старушка опустилась на подушки.
– Ничего, нам только приятно, – хором заверили бабу Настю молодые люди, однако тут же поднялись с кровати.
– А когда вас выписывают? – спросил Куликов. – Врачи ничего не говорили?
– Думаю, до понедельника меня здесь точно продержат. Жить пока негде. Вот в понедельник и перееду в тот дом, про который ты мне рассказывал.
– С ремонтом мы вам поможем, – заверил Макс. – Рамы не такие дорогие.
Старушка расчувствовалась.
– Ну почему говорят, молодежь нынче плохая пошла?! Замечательная молодежь! Золотая! Чтоб я без вас делала!
Виктору стало неловко. От сердитой и упрямой Анастасии Николаевны не осталось ничего, кроме седых, почти белых волос. Сейчас на кровати полулежала всхлипывающая и одновременно улыбающаяся женщина с добрыми глазами. И эта женщина вот-вот готова была заплакать.
– Поправляйтесь! – попрощался Виктор.
– Я в понедельник за вами заеду, – пообещал Максим.
Баба Настя молча кивнула и, не в силах сдержать слезы, отвернулась к окну.
* * *
– Ну, что ты об этом думаешь? – спросил Макс, когда молодые люди вышли из больницы.
– Думаю, она действительно кого-то видела, – твердо сказал Виктор. – Видел, как она изменилась, когда ты с ней о поджоге заговорил?
– Ага. Только, вот, она так ничего и не сказала, – Куликов достал из кармана сигареты и зажигалку. – Боится.
– Может, и правильно делает. Главное, при пожаре никто не пострадал. Ты сейчас куда?
– К дяде. – Макс затянулся и деловито посмотрел на часы. – Нужно обсудить кое-какой вопросец.
– Ты смотри. – Помнишь, у домика того две таблички с разными адресами были? Следи, а то получится, как с Щукиным.
– С кем?
– Неважно. Потом расскажу. Документы внимательно проверяй. И выясни, почему там два адреса.
– Дядя как раз этим занимается, – просиял Макс. – А ты куда поедешь? Домой? Подвезти?
– Нет, спасибо, я прогуляюсь до центра. Все равно занятий нет. Проветриться хочу.
– Ладно. Созвонимся.
Максим бодро направился к стоянке, где оставил отцовскую «Ладу», а Виктор неспеша пошел к площади Минина. После ночных волнений ему хотелось немного развеяться и подумать о том, мог ли заведующий отделением оказаться убийцей.
На главной площади города собралось необычно много народа. У памятника Козьме Минину и князю Пожарскому выстроился пикет из молодых людей, скорее всего, студентов, одетых в яркие зеленые футболки и такого же цвета бейсболки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97