Уж не знаю, чем она Павла Петровича прижала, но, наверное, уговорила. Тут стены тонкие, много всего услышать можно.
«Особенно, если специально подслушивать», – подумал Плеханов, но вслух этого не сказал, просто спросил:
– А что за девушка? Кто она такая?
– Кто-кто! Такой большой, а сам не догадываешься?! Любовница, вестимо! И не стеснялась, при живом-то муже! Сама стройненькая, глазищи огромные, злые, и губы кривит, будто усмехается. А мужчины ее хорошенькой считают. Волосы у нее уж больно хороши! Длинные, волнистые, черные. У меня в молодости точно такие же были.
– А мужа ее вы не видели? Может, лучше к нему обратиться? – Виктор не знал девушку, которая поселилась в квартире покойного Семенова, поэтому решил расспросить о ее супруге.
– Как не видеть, видела, конечно. У меня глаз наметан и слышу, слава Богу, хорошо. Когда дверь открывал, я в глазок поглядела, но пока с ключами возилась, он уже ушел. Потом мы с ним поговорили о том, что ему, как новому жильцу, придется мыть лестничную площадку. И он согласился! Славный человек. Высокий, светленький, лицо доброе, словно ангельское, полноват слегка, но не толстый. И чего только он в этой девке нашел?!
Плеханов помрачнел. Значит, бабка не знала имен, а описания были слишком расплывчатыми. Мало ли по городу темноволосых девушек и молодых людей с ангельскими лицами? По крайней мере, Геннадий Андреевич под описание не подходил, да и не было у заведующего молоденькой жены.
В это время в кармане джинсов зазвонил телефон.
– Из ЖЭКа. Меня ищут, – пояснил Плеханов и отошел в сторону.
– Алло.
– Виктор? Это Сомов.
– Евгений Николаевич? Готовы результаты?
Милиционер кашлянул.
– Нет. И сегодня, скорее всего, готовы не будут. Завтра, новерное, тоже. У них компьютер из строя вышел, придется подождать, пока починят.
– Ясно.
– Вы сейчас где?
Виктор оглянулся на старушку, но та демонстративно отвернулась и делала вид, что рассматривает потолок.
– Я у Семенова, – ответил Плеханов. – Разбираюсь.
– Хорошо. Удачи! Сообщите мне о результатах.
Бабка демонстративно покашляла, и Плеханов нажал «сброс».
– Вы, молодой человек, – сказала старушка, – приходите в выходные. Они, наверное, переезжать будут. Вот тогда и поговорите насчет оплаты. А много ль должны-то?
– За четыре месяца.
– А точно сколько?
– Не положено. Вы, бабушка, мне очень помогли. Спасибо.
– Не за что, – пожилая женщина скрылась за дверью, и Плеханов спустился вниз.
* * *
Так как результаты вскрытия и экспертизы орудия убийства будут готовы, в лучшем случае, не раньше завтрашнего дня, Виктору не было смысла заезжать к Сомову. О разговоре со старушкой в спортивном костюме он сможет рассказать позже. Все равно эта информация оказалась почти бесполезной – она не пролила свет на личность владельцев квартиры, пусть даже ставила под сомнение виновность заведующего «Кащенкой» и «эмбриона». Выводы делать было слишком рано.
Виктор позвонил Максу и договорился приехать домой к его отцу. Он хотел помочь другу, а заодно наказать нечистого на руку «предпринимателя». Хотя бы в этом случае справедливость должна быть восстановлена. Однако теперь он колебался. Днем, находясь под впечатлением от рассказа друга и горя желанием разорвать наглого Вадима в клочья, он придумал не совсем правильный план действий. Он, конечно, предложит его отцу Макса, но не будет настаивать и поймет, если этот план так и останется планом. В глубине души он даже желал именно такого расклада. Но отступать было поздно.
Прежде чем войти в подъезд, Плеханов решил пройтись вдоль импровизированной стоянки. Напротив дома, где жила семья Куликовых, располагался пустырь, который отделяла от подъездов небольшая засаженная кустами площадка. Раньше здесь стояли детские качели и горка, но хлипкие деревянные конструкции быстро пришли в негодность, и теперь вместо детской площадки рос кустарник; несколько старых берез, отмечавших место, рядом с которым раньше стояли качели.
Максим не сомневался, что на пустыре построят дом или небольшой магазин. «Свято место пусто не бывает, – говорил он. – Земля дорогая, место хорошее, вполне хватит, для постройки двух или даже трехподъездной многоэтажки». Но сейчас за заросшей кустарником бывшей детской площадкой расположился небольшой деревянный навес и пара металлических гаражей, в одном из которых, как предположил Виктор, и сидел единственный охранник, по совместительству владелец стоянки – Вадим. Автомобилей было мало – двое бежевых «Жигулей», черная «Волга», серебристый Форд. Ближе к вечеру, когда люди начнут возвращаться с работы, машины займут почти весь пустырь.
Виктор неспеша прошел мимо, потом вернулся.
– Хозяин! – крикнул он.
Из металлического гаража выглянула заспанная пухлая физиономия. Несмотря на толстоватые щеки и мягкие линии подбородка, лицо мужчины казалось суровым, каменным, как у какого-нибудь памятника воинам-освободителям. Только не было в нем ни мужественности, ни волевого взгляда, лишь недовольство и раздражение.
– Чего надо? – грубо спросил Вадим.
– Я скоро сюда переезжаю, – придумал на ходу Виктор, – хотелось бы узнать, куда можно машину поставить.
Пухлая физиономия тотчас изменилась. На ней расцвела широкая, почти добродушная улыбка, и если бы не жадный блеск глаз, Плеханов подумал бы, что конфликт отца Макса и Вадима преувеличен.
– Тридцатник за ночь, – сказал Вадим. – Днем двадцать.
– Вы и днем караулите?
– А как же! – мужчина кивнул в сторону Форда. – Не у всех гаражи есть, а машина не каждый день требуется.
– Часто тут машины воруют?
– Воруют? – Вадим почесал макушку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97