Басков с нескрываемым изумлением смотрел на руку полковника. Бледно-синяя черепаха – точно такая же, как у пострадавшего, имя которого он только что узнал, – ползла от запястья к локтю.
– Удивляетесь? – спросил Серегин, вдевая запонку.
– Третья черепаха за три дня…
– Вот почему я палец должен был увидеть. Басков встал, прошелся от окна к двери и обратно.
– Повезло мне, Анатолий Иванович, первый раз в жизни так везет.
– Это везение, молодой человек, было заложено еще в тридцать седьмом году, – иронически, как бы возражая, сказал Серегин. – А вот у него, у Игоря, сестренка была… Если жива-здорова, да разыскать ее – вот тогда действительно повезет.
– Главное – он бы в порядок пришел.
– Ну врач же дает надежду.
– А вы, Анатолий Иванович, последний раз давно Шальнева встречали?
– В сорок первом году.
Басков присвистнул: мол, что тут толку?
– Но зато мы знаем, откуда танцевать, – сказал Серегин.
– Конечно, Анатолий Иванович! – воскликнул Басков. Положительно, он уподоблялся Марату. Извиняло его лишь то, что он был сейчас необычно для себя возбужден оттого, что так удачно все повернулось с появлением полковника Серегина.
Серегин меж тем допил чай и закурил.
– Давайте запишем, и я пущу все это в работу, – сказал Басков.
Серегин уступил ему место за столом и, прохаживаясь по кабинету, начал диктовать, а Басков писал.
– Шальнев Игорь Андреевич, двадцать четвертого года рождения. По сорок первый год проживал в городе Электрограде. Окончил электроградскую среднюю школу. С мая сорок первого по октябрь работал корректором в городской газете.
– Извините, Анатолий Иванович, из чистого любопытства: откуда вы так точно знаете – с мая по октябрь? – невольно перебил Басков.
– Цех отца эвакуировали из Электрограда семнадцатого октября. Я тоже уехал. А до отъезда мы с Игорем виделись каждый день. В одном доме жили.
– Понятно. Пишем дальше.
– Шальнева Ольга Андреевна. Год рождения тридцать четвертый или тридцать пятый. В октябре сорок первого училась в школе. – Серегин задумался на минутку, а потом добавил: – Была у них няня, звали ее Матреной… Да вряд ли… Она и тогда уже старенькая была… Вряд ли жива… Да и фамилию ее не знаю…
Прежде чем уйти, чтобы отправить по телетайпу эти ценные для розыска сведения, Басков задал вопрос, как говорится, не по существу:
– А про черепах, Анатолий Иванович, расскажете?
– Э-э, Алеша, это длинная история… – Серегин потянулся, взглянул на часы. – По-нашему уже час ночи… Устройте меня в гостиницу, а завтра потолкуем.
– Портфель-то ваш у меня дома остался.
– Ничего, бритву бы только взять… А впрочем, утром в парикмахерской побреюсь.
Басков вернулся быстро, вызвал машину, довез Серегина до «Будапешта», дождался, пока он оформился у администратора, и поехал домой. Они договорились, что полковник придет в МУР в одиннадцать часов утра.
На следующий день, во вторник, 24 июля, поступило сообщение из Электрограда, в котором говорилось, что Шальнев Игорь Андреевич, 1924 года рождения, был призван на службу в Военно-Морской Флот 10 октября 1942 года. Служил на Балтийском флоте, в Ленинграде, затем в стрелковых частях Ленинградского фронта. Демобилизован в связи с ранениями в ноябре 1945 года («Как я», – сказал Баскову полковник Серегин). В декабре 1945 года поставлен на учет Электроградским горвоенкоматом, снят с учета в 1957 году. Отбыл в неизвестном направлении.
Работал в городской газете «Знамя труда», сначала корректором, последние пять лет – фотокорреспондентом. Жил по адресу: ул. Красная, д. 6, кв. 4. Был женат на гражданке Мучниковой Антонине Ивановне, г. р. 1935, от брака с нею имел сына. В 1957 году брак расторгнут.
Шальнева Ольга Андреевна, 1935 года рождения, проживает в Электрограде по адресу: проспект Радио, д. 11, кв. 32; работает преподавателем русского языка и литературы в средней школе № 2.
Большего трудно было ждать при первых шагах дознания…
Вечером Басков напомнил Серегину о его обещании рассказать про черепах.
– Хорошо, – согласился полковник. – Пойдем в гостиницу…
В номере умылись, сбросили с ног башмаки, сели в кресла за круглый столик, и Серегин начал свой долгий рассказ.
Ночь за окном стояла душная, а в номере была приятная прохлада.
Глава 3. ВОСПОМИНАНИЯ В ЛЕТНЮЮ НОЧЬ
– Странные бывают фантазии у людей, которые названия улицам дают, – так начал свой рассказ Серегин.
– Когда отца назначили начальником цеха на заводе «Электрометалл», мы переехали в Электроград, и отцу дали двухкомнатную квартиру на улице Красной, Честное слово, я еще тогда удивился, хотя было мне всего девять лет, почему это она Красной называется. И малому ребенку на слух понятно: красная – это уж самая лучшая. Красная площадь, например, А тут не поймешь что.
Представьте себе восемь двухэтажных домов. Срублены из суковатых бревен. Стоят в ряд, и все с четными номерами, нечетных нет, на нечетной стороне сараюшки, которыми владеют жители пятиэтажных кирпичных зданий, а здания считаются уже по другой улице. Сама Красная – просто полоса кочковатой серой земли с канавами по бокам. Вход в дома не с улицы, а с задворок. Против каждых двух домов – длинный дощатый сарай. Между прочим, это были замечательные сараи. Внутри они разделялись перегородками на шестнадцать клетей, и у каждой клети своя дверь – восемь с одной стороны, восемь с другой. По числу квартир, потому что дома были восьмиквартирные. В сарае держали дрова или уголь, а многие ставили себе кровати, и летом это было вроде дачи. Чердака сараи не имели, перегородки – высотой метра в два с половиной. Так что при желании можно устраивать общие собрания жильцов, не слезая с кровати, а нам, мальчишкам, удобно было подглядывать, что поделывают соседи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61